«Лесть никогда не выйдет из моды», – подумала с оттенком сухой иронии Кендра, наблюдая за улыбкой леди Этвуд.

– Вы слишком добры, мадам. Позвольте представить вам леди Ребекку, крестницу герцога Элдриджского, и мисс Донован, воспитанницу моего брата. Мисс Донован нужен полностью новый гардероб, подходящий ее статусу.

Мадам Годе окинула Кендру прагматичным взглядом. Затем она хлопнула в ладоши и позвала молодую служанку, которая взяла их пальто и зонтики, а сама усадила своих клиентов за стол, чтобы они могли согреться у камина.

– Будете чай или немного хереса, oui? Чтобы прогнать прохладу этого жуткого дня?

– Чай было бы прекрасно, спасибо, – приняла предложение графиня.

Модистка снова хлопнула в ладоши, и измученная молодая служанка уже несла поднос. Пока они ее ждали, мадам Годе разложила перед ними модные иллюстрации и журналы, объясняя, какие новшества приходят из Парижа, теперь, когда война окончена.

– Обратите внимание на V-образный вырез, такой parfait[14], можно выгодно показать décoletage[15] женщины, oui? И посмотрите, какая высокая талия и какая пышная юбка. Мне нужно будет снять мерки с мисс Донован… Жизель!

Симпатичная молоденькая девушка, которой было на вид лет семнадцать, впорхнула сквозь желтую шелковую занавеску.

– Да, мадам?

– Принесите еще иллюстраций для ее светлости. Мерси. – Она повернулась к Кендре. – Проследуйте за мной, мадемуазель.

Маленькая француженка провела Кендру через желтую занавеску. С другой стороны была комната, где пять девушек старательно шили платья вручную. В комнате было всего одно окно и большое количество масляных ламп. Кендра предполагала, что каждой швее в этом помещении понадобятся очки к сорока годам или же их просто вышвырнут с работы к тому времени.

Мадам Годе провела Кендру в комнату поменьше, которая была наполнена картонными образцами, манекенами без головы и отрезами материала, кое-как сложенными в углу. Она не стала тратить времени впустую и сразу же принялась расстегивать платье Кендры.

Кендра тоже решила не терять впустую время.

– Я слышала, что леди Довер была вашей клиенткой.

Пальцы француженки приостановились, но через пару секунд снова продолжили продевать пуговицы в петли.

– Oui. Такая трагедия.

– Какой она была?

Мадам Годе снова остановилась, но Кендра подумала, что нерешительность модистки на этот раз была вызвана не ее вопросом. Она сняла платье Кендры с плеч и, возможно, увидела шрамы, уродующие тело Кендры, подарок на память из двадцать первого века.

Но мадам Годе никак не прокомментировала эти старые раны. Спустя какое-то время она продолжила свое дело.

– Леди Довер была одной из моих лучших клиенток, – произнесла она наконец. – Она была женщиной, обладавшей безупречным вкусом и восприимчивостью ко всему новому. И такой милой – эти золотистые волосы, ее кожа, эти глаза! И фигура… ах, превосходная! Красивая женщина вроде нее заслуживала самого лучшего. – Она извлекла измерительную ленту из кармана, который, по всей видимости, был у нее под юбками. – Пожалуйста, стойте прямо, мадемуазель. Поднимите руки. Мерси.

– Когда вы в последний раз видели ее?

– Ее светлость записалась ко мне всего лишь неделю назад. Подумать только, это была последняя наша встреча… – Она вздохнула и покачала головой. – Жизнь так быстро может поменяться, oui?

– Не то слово.

– Простите?

– Oui, жизнь может очень быстро поменяться. Но расскажите о последней встрече с леди Довер. Она хотела новое платье или же совершенно новый гардероб?

Портниха ответила осторожно:

– Она заказывала новые платья, oui.

Кендра посмотрела на нее.

– Думаю, вы знаете, о чем я, мадам. Она рассказала вам о своей беременности?

Темные глаза внимательно изучали ее.

– Я не распространяю сплетни, мадемуазель.

– Герцог Элдриджский и я расследуем убийство леди Довер.

– Аристократ вроде герцога Элдриджского проводит расследование убийства? И вы, женщина? Никогда о подобном не слышала.

– Все когда-то бывает в первый раз.

Француженка продолжала изучать ее взглядом.

– Я знаю, что лорд Сатклифф подозревается в этом преступлении. Полагаю, это объясняет интерес его светлости к этому делу… но я не думаю, что имею право сплетничать о своих клиентах.

– Очень жаль, – Кендра тяжело вздохнула. – Герцог сказал, что я могу заказать какие угодно платья. Но я теперь не уверена, что я в настроении…

Мадам Годе, очевидно, пришла к выводу, что удовлетворить живого клиента выгоднее, чем хранить секреты мертвого.

– Леди Довер имела много любовников за все эти годы, – сказала она медленно.

– А недавно?

Модистка вернулась к измерениям.

– Она была очарована лордом Сатклиффом, но эта информация вам вряд ли поможет.

– Я уже знаю об их связи. Мне нужно знать, с кем еще у нее были отношения.

– То есть, наверное, кто был отцом ребенка, oui? Вообще-то, я не смогу вам помочь. Мы не обсуждали… ее положение. Но я была в курсе. В таких делах не может быть секретов между клиенткой и модисткой. – Ее взгляд многозначительно обратился к шрамам Кендры, после чего она посмотрела ей прямо в глаза.

Кендра слабо улыбнулась.

– А что, если я подброшу одно имя – лорд Вестон?

Мадам Годе лукаво взглянула на Кендру.

– Весь свет знает об их интрижке, с тех пор как леди Довер надела драгоценности Вестонов в театр.

– Да, я слышала, что это вызвало скандал.

– Англичане не понимают страсть так, как французы. Они прячут свои чувства и улыбаются миру так, будто их жизнь безупречна, скрывая суть за железными заборами.

– Но жизнь Вестонов не была безупречной.

– А бывает ли безупречная жизнь у кого-то? Non. Леди Вестон и ее дочери – тоже мои клиентки. И я не думаю, что леди Вестон счастлива.

– Я бы тоже не была рада, если бы любовница моего мужа расхаживала в драгоценностях, которые должны были бы быть на моей шее, – сказала Кендра. – Говорила ли леди Вестон вам что-либо о том вечере?

– Мне? О, non. Я не видела ее около месяца, еще до того вечера в театре. Ее дочери заходили и говорили об этом. Не мне, а между собой. Как будто бы я глухая.

– Какие из дочерей?

– Старшая и та, что с лицом, как у свиньи.

Леди Изабелла и леди Луиза, поняла Кендра.