– С провокации, – ответил Успенский. – С убийства эрцгерцога Фердинанда.

– Именно с провокации! – поддержал его профессор. – Сколько до него было убито венценосных особ, и что? А тут пожалуйте – ультиматум и война. Да еще какая! И как результат – развал четырех империй, приход к власти большевиков. И в это же самое время побежденная Германия подвергается неслыханному разграблению и национальному унижению. Выбор у немцев простой – нацисты или коммунисты. Они выбирают нацизм. Эту жуткую химеру имперской цели и популистских, революционных средств ее осуществления. Противоестественный сплав крайне правых идей и крайне левых методов.

Василиса так и сидела с недопитым стаканчиком. Ей было не до водки.

– Вы считаете, что и большевиками, и Гитлером двигали какие-то темные силы? – спросила она.

Профессор усмехнулся:

– С большевиками все гораздо сложнее, тут просто не ответишь. А Гитлер точно все время находился под плотным контролем темных сил. Все эти «Аненербе», игры с мистикой, тайные рыцарские ордена и маги. И не надо забывать, что за спиной всей этой готической мистики маячит тень Туманного Альбиона.

– И тут «англичанка нагадила»? – припомнил астролог расхожий некогда термин.

Профессор усмехнулся:

– А как же без этого? Был в Англии в конце девятнадцатого – в начале двадцатого века тайный орден под названием «Золотая заря».

– И чем он занимался? – заинтересовалась Василиса.

– Магией, алхимией, астральными путешествиями. Из наиболее известных членов ордена я могу назвать вам писателей Брэма Стокера и нобелевского лауреата Уильяма Йетса. Их другом и сподвижником был знаменитый оккультист и сатанист Алистер Кроули. Но на самом деле орден боролся за власть над миром. Его руководители искали для этого бешеную собаку, которую можно натравить на своих соперников.

– И самым подходящим кандидатом на эту роль оказался, конечно, Гитлер?

– Да, именно так. Принято считать, что в тридцатые годы двадцатого века орден «Золотая заря» вроде бы распался. Но на самом деле он перешел на нелегальное положение и оказался под контролем английской разведки МИ-6.

– А как насчет «нашего ответа Чемберлену»? Я имею в виду «Атон», – возразил Успенский. – Тоже ведь мистическая организация.

Василиса бросила быстрый взгляд на профессора, но тот и глазом не моргнул.

– «Атон» назывался тайной школой. Но никакой мистики в его деятельности замечено не было. По крайней мере, вслух это не декларировалось. Марксистское учение не позволяло говорить о магии. Здесь, в Советском Союзе, «Атон» возглавлял итальянец Бартини. Его главной работой было конструирование и создание самолетов. Его учениками считались Королев и Туполев. Также членами сообщества были писатели, причем самого разного толка – от сатириков и реалистов до романтиков и фантастов. От признанных классиков до начинающих и никому не известных графоманов. Но истинные цели организации остались неясны и по сей день. Но, повторяю, в отличие от «Аненербе» или «Золотой зари», руководители «Атона» не декларировали никакой мистической программы. На словах. На деле же все обстояло далеко не так однозначно.

Профессор выпил и продолжал:

– Так вот, при изучении документов «Аненербе», «Атона», «Золотой зари» и других тайных организаций мне не раз приходилось встречать такой знак – кольцо змея, кусающего себя за хвост. Только в центре кольца помещалась свастика, глаз в треугольнике или другой символ. И вот в результате их деятельности мир оказался на краю пропасти.

– Но все-таки что-то помешало миру рухнуть в эту пропасть?

Николай Христофорович кивнул.

– Помешала спешка. Кукловоды из «Золотой зари» поторопились подтолкнуть Гитлера к нападению на Советский Союз, чтобы спасти гибнувшую Британию. А к такой войне Гитлер не был не готов.

Василиса удивилась:

– Разве это он не был готов? Нам все время рассказывали, что Советский Союз не успел подготовиться к войне. Еще бы пару лет.

Тут профессор разразился прямо-таки гомерическим хохотом.

– А кто вам сказал, что мы были не готовы к войне? Возможно, в тридцать седьмом, при Тухачевском, так и было. Но к сорок первому году Красная армия по количеству и качеству вооружения превосходила не только Германию и ее сателлитов, но и будущих своих союзников. Правда, у нас почти до самого начала войны споры шли о том, какие танки строить – с одной башней или с несколькими. И автоматическое оружие долго не внедряли только потому, что боялись – солдаты зря патроны расходовать будут. А вот немцы зря времени не теряли. После прихода Гитлера к власти Германия с дьявольской скоростью стала наращивать свою военную мощь, а заодно и агрессивный аппетит. Когда в тысяча девятьсот тридцать четвертом немцы попытались совершить первый аншлюс Австрии, Муссолини двинул к австрийской границе всего–навсего четыре дивизии, и Гитлер его испугался. Слабоват он еще был. А когда через год, в тридцать пятом, Гитлер ввел три немецких батальона на демилитаризованный левый берег Рейна, тогда французы легко могли бы его раздавить. Но они этого не сделали. В тридцать восьмом году Англия и Франция имели возможность легко приструнить фюрера, но предпочли отдать ему Чехословакию. В тридцать девятом, если бы Советский Союз вступил в войну вместе с Англией и Францией, немцы не продержались бы и месяца. Но к сорок первому году на Германию работала промышленность всей континентальной Европы. Она превратилась в мощное государство, способное успешно воевать на два фронта. Но, если бы война началась не в сорок первом, а еще позже, скажем, в тысяча девятьсот сорок третьем году, у немцев, очень вероятно, на вооружении были бы реактивная авиация, ракеты, атомная бомба и, возможно, летающие тарелки. И это точно был бы конец света.

Тогда Андрей задал вопрос, который беспокоил его больше всего:

– А от кого зависело начало войны? Только ли от Гитлера?

– Нет. Гитлер лишь пытался завладеть инициативой. Но он постоянно находился в цейтноте, ему хронически не хватало времени. По этой причине он и отправил в Англию Гесса, который, даже став вторым человеком в партии после Гитлера, продолжал оставаться его личным секретарем. Тайну его миссии англичане обещают раскрыть только после две тысячи семнадцатого года. Но и Гесс не помог. А с его потерей Гитлер инициативу утратил окончательно. Дальше он совершал только вынужденные ходы. Говоря шахматным языком, «играл черными». При этом ему приходилось полагаться на советы самых разных людей. Это были соратники, такие как Гиммлер или Геббельс. Были и астрологи, но их Гитлер не любил, поскольку их прогнозы далеко не всегда совпадали с его замыслами. Он держал их в своей свите по ведомству Гиммлера. Таким был рано и таинственно погибший Эрих Ян Гануссен, затем Карл Крафт, который сначала убедил Гитлера в грядущей победе, а потом оказался в опале и кончил жизнь в концлагере. Наибольшего успеха добился добился Карл Виллигут. Он не только занимался астрологией, но и был одним из теоретиков, идеологов и ведущих сотрудников пресловутой организации «Аненербе».