– Он вообще не должен тебя бить.

Баян затолкнул книгу глубже, так что она стукнулась о заднюю стенку полки.

– Я соврал. – Он посмотрел мне в глаза и не отводил взгляд. – Теперь он бьет меня чаще. С тех самых пор, как ты начала возвращать свою память. Ты украдкой ходишь по дворцу, балуешь конструкции орехами – да-да, я видел, как ты это делаешь, – и ведешь себя так, будто ты никакая не любимица, будто отец в любой момент может выгнать тебя на улицу.

– Он уже выгнал меня однажды, четыре года назад…

– И ты даже не покидала стен дворца, пока он не призвал тебя назад. Ты знаешь, какой он. Он сделал это, чтобы напугать тебя, чтобы зажечь факел у тебя в животе. Он смотрел тебе в лицо и наблюдал за тем, как это на тебя подействовало. И он знал, что это сработало. Но разве он хоть раз поднял на тебя руку?

Баян стоял с задранным подбородком, смотрел мне в глаза и ждал ответа.

Я не знала, что ему сказать. Все дипломатические уловки, которым я успела научиться, оказались бесполезны. Я не могла найти ответ, который бы удовлетворил Баяна, который смягчил бы его и сделал моим другом.

– Мне жаль, – сказала я.

Баян схватил за корешки сразу несколько книг и сбросил их на пол.

– Не нужна мне твоя жалость! Он не бьет тебя, потому что ты его любимица. Это тебе он желает победы. Ты думаешь, ему все равно, но, если бы ему было все равно, он бы избивал тебя в два раза сильнее. Чтобы увидеть то, что он делает, тебе совсем не обязательно возвращать воспоминания.

Баян еще какое-то время постоял передо мной, как будто пытался отдышаться после всего сказанного, а потом быстро пошел к двери. Края темно-синих широких штанов волочились за ним, как отступающая от берега волна.

Дверь захлопнулась, с полок у входа поднялись облачка пыли.

В принципе, именно этого я и хотела.

Не торопясь я обследовала полки и в итоге собрала три книги по языку осколков, которые были значительно сложнее тех, что я уже прочитала. В одной говорилось о том, как собирать конструкции, которые будут подчиняться кому-то еще, кроме хозяина. В другой описывались эффективные способы наносить команды поверх уже существующих. В третьей были просто команды самого сложного уровня.

Надо переписать команды Мауги. Сделать это можно ночью, пока отец спит. Мауга бо́льшую часть своего времени проводит во дворце, в комнате, которую обустроил как свое логово. Учиться придется быстро.

В голове снова зазвучали слова Баяна.

Неужели это правда? Я – любимица? Мог ли он как-то меня использовать? Я не могла даже представить, зачем ему нужно, чтобы я поменяла команды его главных конструкций, а затем свергла его. И что мне делать с Баяном, когда я стану императрицей? Чувство вины холодной струйкой просочилось ко мне в грудь. Есть ли вариант, при котором его можно оставить во дворце? Или заставить стать моим верным подданным? Я не хотела его убивать.

Ладно, найду способ, всему свое время.

Пока что надо переписать команды Мауги так, чтобы отец не смог этого заметить.

И гарантий, что я после такого останусь в живых, у меня не было.

Маила, остров на краю Империи

Лодка под синими парусами. Каждый раз, когда воспоминания Сэнд начинал окутывать туман, она вспоминала эти синие паруса.

Они не всегда жили на Маиле. Возможно, они все не так уж давно здесь живут. Они прибыли сюда на лодке. Если так, то на лодке могут и уплыть.

Сэнд обдумывала это, как ребенок ощупывает языком место выпавшего зуба. Корал прибыла на остров позже ее. Должен быть кто-то, кто прибыл на остров до Корал, а Сэнд просто не могла вспомнить.

На следующий вечер, когда все выстроились в очередь за миской похлебки, Сэнд подошла к растущей поблизости кокосовой пальме и нацарапала на коре число – двести семнадцать. Столько их было на острове. Если хватит времени, она запишет все имена, которые сможет запомнить, но у нее было такое чувство, что надо поторопиться. Когда она падала с мангового дерева, с ней что-то произошло, и это ее изменило. Но что, если это перестанет действовать и она снова станет такой, как остальные?

Сэнд искала того, кто сможет вспомнить, что не всегда жил на острове.

В этот раз все прошло немного легче, словно она натренировала мышцу, о существовании которой раньше и не подозревала.

Сэнд подошла к тщедушному молодому человеку. Он сидел возле одного из костров в центре поселения и ел похлебку, в его пустых глазах отражались языки пламени. Он был без рубашки, из-под натянутой кожи выпирали ребра.

– Лиф![6] – окликнула его Сэнд.

– Что? – Парень чуть миску не выронил от неожиданности.

Сэнд не стала вкрадчиво выуживать из него воспоминания, как делала это с Корал. Надо было действовать решительно.

– Ты прибыл сюда на черной лодке под синими парусами. Тебя держали в трюме. Но когда вы прибыли, ты вышел на палубу. Ты видел, в какой части острова вы высадились?

– Я жил здесь всегда. – Лиф прижал миску к груди так, будто она могла его защитить.

– Нет, – сказала Сэнд; Лиф вздрогнул, а она продолжила на него напирать. – Прежде чем попасть сюда, ты жил где-то еще. Расскажи мне, в каком месте ты сошел с лодки.

– Я не помню. – У парня округлились глаза.

Но Сэнд видела, что ее слова заставили его задуматься.

– Ты хоть что-то заметил? Хоть какой-нибудь ориентир?

– Бухта, – сказал Лиф и сам удивился, что произнес это слово, как будто у него изо рта вылетели бабочки. – Солнце светило со спины.

Бухта либо на восточном, либо на западном берегу. Маила – остров не маленький, но и не такой уж большой. Если бы только можно было исследовать его, вместо того чтобы изо дня в день возвращаться в эту проклятую манговую рощу.

– Еще что-нибудь заметил?

Лиф покачал головой:

– Нет, – потом нахмурился. – Погоди-ка! В лодке, кроме нас, был кто-то еще. Человек в сером плаще с капюшоном.

Эта информация никак не помогала с определением места высадки, но Сэнд запомнила описание человека: оно могло пригодиться позже. Если судить по Корал, то Лиф очень скоро снова все забудет.

Сэнд огляделась по сторонам и вскоре нашла еще одного человека, который не так давно прибыл на остров.

К концу вечера она опросила пятерых и узнала еще кое-какие подробности.

Бухта, где их высадили, на восточном или западном берегу, она маленькая, в нее может войти только одна крупная лодка, не больше. Берег каменистый, усыпан осколками кораллов. Недалеко от берега растет высокое банановое дерево.