– Это не взрывчатка.

Это коллекция профессора Чижова…

Мы стали аккуратно заворачивать предметы старины и укладывать их в ящик. И тут раздался голос, и между нашими головами появилось небритое лицо, от которого несло водкой:

– Клево отоварились, пацаны. Фифти – вам, фифти – мне. А то ментам заложу.

Я, честно скажу, испугался. А Лешка, честно скажу, нисколько.

– Дим, – как-то очень спокойно произнес он. – Нам нужны свидетели?

– Зачем они нам? – почему-то тоже спокойно ответил я.

Спокойно потому, что у Алешки в руках был автомат, а небритое, нетрезвое и неустановленное лицо, побелев, пятилось в кусты и приговаривало:

– Вы что, пацаны? Я так шуткую. Какой я свидетель?.. Вы что?.. – Затрещали ветки, зашелестела листва – и настала тишина.

– Надо удирать, – сказал я. – А то он сейчас всю деревню приведет.

Мы заколотили крышку ящика, захлопнули багажник и вскочили в машину.

Где-то рядом протрещала автоматная очередь. Мы вылетели задом на дорогу, развернулись и помчались к трассе. А в другую сторону запылил в панике синий трактор.

И только потом мы сообразили, что никакой очереди не было. Это лихорадочно трещал пусковой двигатель трактора.

– Куда будем ехать? – по-федотовски спросил я через некоторое время.

– Как – куда? Прямо в больницу, к Чижику. Он как увидит свое добро, так обалдеет от радости.

– Едем до первого поста ГАИ, – сказал я. – Все равно нам дальше поста не проехать. Машина в угоне, да еще и битая. Прав у меня нет. Позвоним с поста Сергееву, пусть у него голова болит.

– А когда он про все папе расскажет, – заметил Алешка, – что у нас с тобой болеть будет?

Не головы, уж точно…

Мы благополучно выехали на трассу и свернули на Москву. Ну и денек сегодня.

Но это еще не все. По дороге мы обогнали грузовик, который тащил на буксире побитую нами «девятку». Алешка не удержался, высунулся в окно и скорчил им такую злорадную рожу, что они разом завопили. Да так, что водитель грузовика в испуге резко затормозил, и «девятка» лихо, со звоном достала его своей битой мордой.

– Ох, если они нас догонят, – я покачал головой, – мало не покажется.

– Смотря кому, – философски заметил Алешка. – У нас автомат есть.

…Вот и пост ГАИ. Нас тут как будто ждали. Инспектор вежливо и настойчиво показал нам жезлом прижаться к обочине и остановиться. Медленно подошел к нам.

– Ну что, молодые люди, покатались? – спросил он. Обошел машину, осмотрел, сказал подошедшему сержанту: – Пробей-ка этот номерок, наверняка машина в угоне.

– Тут и ДТП налицо, – сказал сержант, уходя в будку.

– Документы есть? – спросил инспектор и сам ответил: – Конечно, нет. Будем разбираться. Багажничек откройте. И в сторонку отойдите.

Мы пока помалкивали. Пусть уж он все узнает и увидит. А тогда уж мы ему все расскажем и покажем.

Я мыкался, открывая багажник, и тут вернулся сержант.

– В угоне не значится, в ДТП не зафиксирована.

Я открыл багажник. И первое, что они увидели, был автомат, лежащий поверх ящиков.

– Опа! – сказал инспектор. – Неслабо. А это что? – Он указал на ящики.

– Это украденная коллекция, – ответил я, – стоимостью много тысяч баксов.

– Хороший букет, – растерянно произнес молодой сержант, – для такого возраста. Угон, ДТП, кража, незаконное хранение оружия…

– Пошли разбираться, – кивнул нам инспектор на будку, – а ты, – это он сержанту сказал, – вызывай наряд.

Минут через двадцать мы уже пили кофе в дружеской компании.

– Я вам, конечно, верю, – говорил инспектор, – но мне не верится. Просто сериал какой-то.

– А я вам, ребята, даже сочувствую, – говорил молодой сержант, поглядывая на клещи, которые Алешка предъявил в качестве вещественного доказательства. – Я даже вами немного горжусь.

– Погоди гордиться, – придерживал его старший по званию, – вот приедет полковник Сергеев, вот он их опознает, тогда и погордимся. А ты иди пока, посмотри, не пропустить бы этих, с битой «девяткой».

Не пропустили. Вскоре сержант нам дал сигнал – идут!

– Вы, ребята, – сказал инспектор, – стойте рядом с джипом и как бы оправдывайтесь. Такие все из себя испуганные и виноватые, поняли? А если битва начнется – сразу пузом на асфальт.

Он снял со спинки стула автомат и повесил его на плечо. Мы вышли на трассу.

Грузовик с включенными фарами и аварийными мигалками был уже рядом. Сейчас они увидят свой джип, задержанный работниками ГАИ, и злостных угонщиков в самом жалком виде.

Так и получилось. Грузовик подрулил к посту, из «девятки» выскочили трое бандюков-зубодеров во главе с Арнольдом и радостно заорали:

– Вот они! Попались!

– Ваша машина, граждане? – спросил их инспектор, поправляя на плече автомат.

– Наша! Наша! Вот эта шпана ее угнала. И побила – видите?

– Документы на машину, удостоверения, паспорта. – Инспектор посмотрел документы, возвращать их не стал. – Проверьте, все ли цело в машине.

– Да чего там проверять! Там ничего и не было.

– Порядок такой. Откройте багажник.

Вот тут они засмущались:

– Да ладно, командир. Все путем. Забираем тачку и – разбежались. Держи стольник за оперативность.

– Откройте багажник, – настоял инспектор.

Бандюки переглянулись. Один из них зачем-то шагнул к «девятке».

– Стоять! – крикнул сержант и вскинул автомат.

– Откройте багажник! Я требую!

Арнольд, озираясь, подошел к джипу и открыл багажник.

– Отойдите в сторону! У вас в багажнике находится оружие. Разрешение на него имеется? Предъявите.

Еще секунда – и они либо бросятся в «девятку», где у них наверняка есть оружие, либо бросятся в кусты. Но не успели. Возле поста лихо затормозила оперативная «Газель», из нее высыпали вооруженные люди в камуфляже, и в одно мгновение все трое лежали на асфальте – руки за голову.

А к нам неспешно направлялся полковник Сергеев…

Влетело нам с Алешкой, в общем-то, не очень. Особенно когда Сергеев узнал, что мы не своей волей попали на эту бетонную серую дачу. Мне даже показалось, что он этому обрадовался. Во всяком случае, он так и сказал одному своему сотруднику:

– Вот и хорошо. Есть что им предъявить. Так, глядишь, и до Витьки Сизаря доберемся.

– А то! Я этого гада каждую ночь во сне вижу, за решеткой.