Все было обдумано, но все же Кастальский ужасно не хотелначинать. А придется, потому что, как он и говорил Лене Маркизу, в последнеевремя он мало кого пускал в свою квартиру. Хоть и не держал он у себя большихденег, но лихие люди могут польститься на антиквариат и на кое-какие ценныебезделушки. Так что, как говорится, береженого Бог бережет. И Кастальскийстарался решать деловые вопросы вне дома и даже изредка нанимал охранника —когда нужно было перевезти куда-то картину или еще что-нибудь ценное. И если они принимал кого-то в кабинете, то никогда не оставлял там человека одного.

Исключение составляла Надюша. Ей Кастальский полностьюдоверял, да что там, у него и в мыслях не было ее опасаться. Разумеется, он недержал на виду деловые записи, и не вел при ней деловых разговоров. Они частопроводили время в кабинете. Надюша очень любила играть в бирюльки, говорила,что помнит эту игру, сейчас почти позабытую, с самого детства.

У Кастальского в ящике стола хранился старинный наборбирюлек из слоновой кости и еще много разных забавных мелочей, Надюша оченьлюбила в них копаться. Раньше Дмитрия Аристарховича это очень умиляло. Как онмог подозревать в чем-то Надюшу, если в юности видел ее во сне почти три месяцаподряд и даже посвятил ей замечательный прыжок с вышки в ЦПКиО?

— Митенька, — обеспокоенно произнеслаНадюша, — что это с тобой сегодня? Ты хорошо себя чувствуешь? Сердце непошаливает?

— Я прекрасно себя чувствую, — ответил ДмитрийАристархович и снова соврал, на самом деле его терзала неуверенность, онпопросту боялся предстоящего объяснения.

Правда, он тут же взял себя в руки.

— Надя, — сказал он, с удовлетворением отметив,что голос его звучит твердо. — я должен с тобой серьезно поговорить.Пройдем пожалуйста в кабинет.

— А разве мы не будем пить чай? — удивиласьНадюша. — Я чувствую божественный запах булочек с корицей.

— Булочки подождут, — отмахнулся Кастальский имахнул экономке, чтобы не мешала и не звала его к телефону.

В кабинете Надежда Васильевна уселась на диван и сложиларуки на коленях, как примерная ученица.

— Слушаю тебя, Митенька, что ты хотел мне сообщить?

Дмитрий Аристархович снова взял в руки «паркер», чтобы не дрожалируки.

— Надя, — сказал он, чувствуя, что медлить болеенельзя, — скажи, пожалуйста, зачем ты рылась в моем столе и, самоеглавное, зачем ты воспользовалась моим именем, чтобы дать рекомендациюсомнительным людям? Зачем ты это сделала, Надя?

— Митенька! — Надежда Васильевна всплеснуларуками. — О чем ты говоришь? Я не понимаю!

С удививший самого себя прозорливостью Дмитрий Аристарховичпонял, что Наденька говорит не правду. Конечно, она очень натурально удивилась,но он расслышал фальшь в ее голосе.

— Надя, не трать время на бесполезныепререкания! — поморщился он. — Я прекрасно знаю, что, кроме тебя,некому было достать из ящика стола эти записи. Только ты остаешься иногда однав моем кабинете, только тебе я доверял настолько, что и помыслить не мог…

Тут Кастальский остановился, потому что сердце как будтосжала чужая и холодная рука.

— Митя! — воскликнула Надежда Васильевна. — Утебя что-то пропало из стола? Ценная вещь? И ты теперь подозреваешь меня?

— Прекрати! — Он повысил голос, потому что испугался,что сейчас ему действительно станет плохо и он не сумеет закончить важныйразговор. — Отвечай на мой вопрос, зачем ты это сделала?

— Митя, ведь мы знакомы с тобой так много лет, да какже ты можешь? — вскричала Надежда Васильевна и закрыла лицо руками.

— Ох! — простонала она. — Ox! — И началараскачиваться из стороны в сторону.

Дмитрий Аристархович внезапно перестал волноваться, и рука,сжимавшая сердце, отпустила. Он с усмешкой поглядел на свою приятельницу. Ужслишком нарочито выглядели ее рыданья. Да полно, плачет ли она? Скорей всегонет, вызвать слезы по заказу сумеет не каждая женщина. А вот притворитьсярасстроенной и оскорбленной — это всегда пожалуйста, сцену устроить любаяможет. Есть конечно искусницы, у которых это получается лучше других, такиемногого добиваются от мужчин. Надюша верно забыла, как сама рассказывала ему обэтом. И объясняла многие женские уловки.

Она говорила, что ему, Кастальскому, уже ничего не страшно,поскольку в оставшееся время он не собирается иметь дело с женщинами.

Дмитрий Аристархович со смехом соглашался, говоря, чтоНаденька — его единственная близкая женщина, все остальные знакомства чистоделовые.

Кастальский пристально наблюдал за Надюшей. Вот онаперестала раскачиваться и издала совершенно уже душераздирающий стон.Предполагалось, что любой мужчина после такого забудет все упреки, бросится наколени и будет умолять о прощении, осушая слезы любимой женщины своими губами.В данном случае броситься на колени Дмитрию Аристарховичу было бы трудновато —все-таки возраст солидный, к тому же артрит. Да и не хотелось этого делатьВовсе он не всполошился, потому что ни на грош Надюше не поверил.

Почувствовав, что ее приятель не собирается проявлятьслабость, Надежда Васильевна отняла руки от лица Глаза ее были закрыты, ноКастальский понял, что она подсматривает за ним из-под ресниц.

— Надя! — рассердился Кастальский. — Прекратиустраивать цирк! Отвечай немедленно, и закончим этот глупый разговор!

— Вот именно глупый, — сказала Надежда Васильевнаабсолютно спокойно.

Как и предполагал Дмитрий Аристархович, в глазах у нее слезне было и в помине.

— Не разговор глупый, а ты, Митя! — закричалаона. — Ну что ты ко мне привязался? Ну что я такого сделала? Тебе от этогостало хуже?

Да ты бы и не узнал ничего, продолжал бы пребывать всчастливом неведении!

— Но вот узнал же, — пробормотал ДмитрийАристархович. — и потом, это же непорядочно..

Он едва справился с изумлением, Наденька раньше никогда неговорила с ним так резко.

И слов таких не употребляла — «привязался»!

— Но зачем, зачем ты это сделала? — простоналон. — Для чего тебе понадобился этот человек, Леонид? Для каких поручений?Он сказал, что к нему обратились очень опасные люди, криминальные. Что у тебяза дела с такими людьми?

— Потому я и забрала у тебя координаты того типа, чтоне хотела тебя вмешивать в свои дела! заявила Наденька. —Лучше тебе проэто ничего не знать, как говорится, меньше знаешь — крепче спишь!

Кастальский оторопел. У него в мыслях никак не укладывалось,что Надюша, его старинная знакомая, девушка, которой много лет назад онвосхищался и посвящал ей сонеты, что эта самая Надюша может быть связана скаким-то криминалом. Но как же ее угораздило?

Тут он вспомнил, что Надежда Васильевна никогда нерассказывала ему о своей жизни.