— Да, я это очень хорошо помню… — многозначительнопротянул Маркиз.

Заказчик его уже не слушал. Он чуть ли не бегом добрался до«Лексуса», сел за руль и по, ехал в сторону города.

Однако отъехал он не очень далеко.

Поравнявшись с музеем-усадьбой художника Репина «Пенаты»,мужчина с бородкой остановил машину на обочине шоссе, возле урны для мусора.Оглядевшись по сторонам и убедившись, что его никто не видит, он засунулконверт из плотной желтоватой бумаги в мятую коробку из-под пельменей, и бросилв урну. Затем он снова сел за руль, свернул с шоссе на грунтовую дорогу,уходившую к берегу моря. Но до пляжа не доехал, остановился в дюнах ивскарабкался на самый высокий холм. Здесь он занял удобную позицию, с которойпросматривался большой отрезок шоссе, достал бинокль и приготовился кнаблюдению.

Леня Маркиз проехал около километра в сторону города,остановил машину и открыл кейс.

В нем лежал большой, плотно перетянутый скотчем бумажныйпакет. Леня осторожно поднял пакет, взвесил его на руке, повернул к свету ипотянул носом, как ищейка, почуявшая свежий след. От пакета исходил едвауловимый, но хорошо знакомый Лене запах. Это был запах специальной жидкости,используемой некоторыми спецслужбами. Эта жидкость имеет скверную привычкувзрываться при контакте с воздухом. Достаточно пропитать ею, например, плотнозапакованную пачку денег, и как только ее раскроют, чтобы пересчитать…

— В какое время мы живем! — проговорил Леня,покачав головой. — Совершенно никому нельзя верить!

Он достал из «бардачка» складной нож с длинным узкимлезвием, осторожно подцепил кончиком этого ножа скотч на бумажном пакете иоткрыл дверцу со стороны обочины.

Мужчина с маленькой бородкой увидел на шоссе ослепительнуювспышку, и только через несколько секунд до него докатился грохот взрыва. Оннаправил бинокль в сторону вспышки, подкрутил колесико и разглядел догорающиена шоссе остатки синей «Тойоты». Этот хваленый профессионал оказалсяудивительно предсказуем! Удовлетворенно кивнув, мужчина с бородкой сел в своюмашину и поехал в город. Ему нужно было успеть проехать все постыдорожно-патрульной службы до того, как туда поступит сообщение о взрыве.

Услышав донесшийся со стороны шоссе грохот, усатая тетка смикрофоном невольно вздрогнула и сбилась.

— Художник Репин даже в глубокой старости… — повторилаона свои последние слова, но никак не могла вспомнить, что собиралась сказатьдальше.

— Наверное, какие-то строительные работы… —пробормотала она себе под нос, покосившись на шоссе. Над верхушками сосенподнималось дымное зарево.

— Так что художник Репин делал в глубокойстарости? — поинтересовалась неугомонная старушка Копытина, котораязаписывала лекцию в блокнотик с красивым сенбернаром на обложке.

— Спал на свежем воздухе! — раздраженно отозваласьэкскурсоводша, и окинула озабоченным взглядом вверенный ей контингент.

Одной старушки явно не хватало.

Леня поднялся на ноги и отряхнул одежду.

К куртке прилипли сосновые иголки, джинсы на коленях были вземле. К счастью, погода стояла неплохая, дожди еще не зарядили, и в овражке,куда Леня отпрыгнул, чтобы укрыться от обломков «Тойоты», было сухо.

— Совершенно никому нельзя верить! — повторил он,еще раз отряхнулся и зашагал по тропинке к спрятанному в кустах мотоциклу,снова порадовавшись собственной предусмотрительности.

Серебристый «Лексус» приближался к городу Когда впереди ужепоказались первые окраинные новостройки, мужчина с бородкой чертыхнулся и резкоударил по тормозам. Поперек дороги стояла машина с мигалкой на крыше и надписью«ДПС» — известное каждому водителю сокращение, расшифровывающееся как«дорожно-патрульная служба».

«Неужели уже сообщили о взрыве? — поду-, мал водитель„Лексуса“. — Не может быть! Там поблизости ни одной живой души не было!»

Он поставил машину на ручной тормоз и выглянул из окна. Кнему приближался толстый милиционер с угрюмой скуластой физиономией, в небрежнонаброшенном поверх форменной куртки бронежилете. Сзади шел еще один, срасчехленным автоматом на плече.

— Лейтенант Зверев! — представился страж закона,смерив водителя суровым взглядом. — Ваши документы!

— В чем дело, лейтенант? — благодушнопоинтересовался водитель, протягивая милиционеру сразу всю пачкудокументов. — Кого-то ищем?

— Допустим, — нелюбезно отозвался тот, равнодушнопроглядывая бумаги, — ну-ка, выйдем из машины!

Интонация, с которой были произнесены эти слова, очень непонравилась водителю «Лексуса». Как не понравилось и то, что лейтенант неназвал его по имени-отчеству, хотя и держал в руках документы. Как непонравился и автомат в руках второго милиционера, не представившегося идержавшегося позади.

«Явно у них какая-то наводка, — подумал онозабоченно, — и вообще, это не гаишники, которых интересуют только аптечкаи огнетушитель, и которые за сотню-другую на все закроют глаза! Этим бесполезнои предлагать, сразу видно!»

Однако на всякий случай он негромко проговорил:

— Лейтенант, я вообще-то очень тороплюсь.

Может быть, как-то побыстрее договоримся?

— Я вам сказал — выйдем из машины! — раздраженноповторил лейтенант, повысив голос.

Его напарник немного приблизился и передернул затворавтомата. Мужчина с бородкой нехотя выбрался наружу из уютного салона, сразупочувствовав себя удивительно уязвимым, беспомощным и почти голым.

— Руки на капот! — рявкнул лейтенант. — Ногирасставить!

Мужчина повиновался. Он стоял в нелепой беспомощной позе ибыл готов ко всему; к любым неприятностям. Лейтенант приблизился и ощупалводителя с ног до головы. Тот порадовался, что не взял сегодня с собой оружия.

"Как чувствовал! — подумал он, вспомнив, как утромвыложил из кармана двенадцатизарядный «глок».

— Ну что? — спросил он, покосившись на лейтенанта.

— Говорить будете, когда вас спросят! —неприязненно отозвался тот.

Мужчина испуганно замолчал. Милиционер обошел машину вокруги сурово потребовал:

— Багажник откроем!

Почувствовав какой-то скверный холодок под ложечкой, мужчинас бородкой выпрямился, обошел свою серебристую машину и открыл багажник.

— Вот как! — радостно проговорил лейтенант,отодвинув его в сторону. — Вот у нас какие в багажнике вещи интересные!

Интонация милиционера очень испугала водителя «Лексуса». Вней была такая неподдельная радость, что у мужчины с бородкой разлился вжелудке ледяной комок и сердце забилось там, где ему совершенно не полагалосьнаходиться.