– Нет, – решительно сказала Лада, – не нужно.

Не в ее правилах отступать. Даже проигрывая.

Бедный Вася Куренной, подумала Лада, он, поди, не догадывается, что ему предстоит лишиться еще одного грамотного и профессионального сотрудника. И не на время, а навсегда. Вика не даст ей работать в непосредственной близости от себя, пусть даже и в соседней редакции. Нет, придется искать что-нибудь очень далекое от сферы ее влияния, а может, и совсем уходить, менять профессию, привычки, образ жизни…

Лада справилась бы с этим, справилась легко, она была сильной, умной и уверенной в себе. Но без идиота Михайлова, бросившего ее, едва под ним зашатался стул, без этого презренного труса и ублюдка ей совсем не хотелось бороться.

Чтоб он сдох где-нибудь!

Почему они так трясутся за свои драгоценные карьеры, эти чертовы мужики? Почему не видят того, что у них под носом и что можно взять, не прилагая никаких усилий и никому ничего не доказывая?! Как он смеет бросать ее, словно тряпку, которой вытирает стекло в своей драгоценной машине?!

Небось машину он не бросил, продолжает вытирать и поить дорогим 95-м бензином, а она, умница и красавица Лада Ильина, мечта любого мужчины…

Она так замучилась без него, что даже подаренные родителями на двадцатипятилетие две недели на любом курорте – с открытой датой, езжай когда хочешь – лишь напомнили ей о тех двух чудовищных неделях, что она провела с Васяткой на Канарах.

С утра до ночи он звонил по телефону, пытаясь отсрочить преждевременную гибель своей блестящей карьеры, что-то выяснял, кого-то о чем-то просил, умолял, унижался и чуть не плакал. Ладу он не замечал. Он просто забыл, что поехал с ней отдыхать и что в настоящий момент она где-то рядом!

Что Викин гнев по сравнению с этим унижением!

– Ты слышала? – спросила влетевшая в комнату Лена Зайцева. – Победоносцева назначили замом генерального. Ну как? А?!

– Что? – переспросила Лада. – Андрея?

– Ну конечно, Андрея, – кивнула Лена. – У нас другого нет! Михаландреич в обмороке лежит. Можешь пойти посмотреть.

– Да что мне смотреть! – с досадой сказала Лада.

Она давно знала, что они проиграли, а те, другие, победили.

– Ильина, зайди к Терехиной! – крикнули из коридора. – Она тебя видела и вызывает!

– Иду! – крикнула в ответ Лада.

Не отрывая руки от замусоленной куртки, Александра звонила в дверь Машиной квартиры. Ей казалось, что дверь никогда не откроется. С ее одежды текла грязная вода. Палец, которым она жала на звонок, стало покалывать. Тогда она отпустила этот дурацкий звонок, снова прижалась к куртке – неужели это он? – и заколотила в дверь ногой.

– Не сходи с ума! – сказал ей человек, к которому она прижималась, боясь отпустить его хоть на секунду.

– Маня! – заорала Александра. – Маня, открой!

– Сань, это ты? – спросила за дверью изумленная Александриным буйством Маша. – Подожди секундочку…

– Открывай! – заревела Александра, наваливаясь на дверь.

Неожиданно легко дверь поддалась, и Александра головой вперед влетела в квартиру, волоча за собой человека в синей куртке.

– Ты что? – закричала Маша и попятилась. – Что случилось?! Что с тобой стряслось, Санька?!

– Вот! – сказала Александра и заплакала. – Вот, Мань…

Человек в синей куртке стоял в темном углу, бессильно опустив большие руки. И молчал.

– Да вот же он! – прорыдала Александра, размазывая по щекам грязь. – Это же он! Ты что? Не узнаешь, дура?!

Маша перевела взгляд с одного на другую, сделала шаг назад и неловко, некрасиво упала в обморок.

– Ну, ты, наверное, и сама все понимаешь. – Вика указала Ладе на стул. – Теперь прикрывать тебя некому, это нам хорошо известно. Так что больше я тебя видеть не желаю. Хочешь, в суд на меня подавай, хочешь, в Министерство труда. Мне вполне хватило и той суки. Ее подруг я тут не потерплю. Тебе понятно, солнышко?

– Вполне, – отозвалась Лада и добавила, понимая, что терять ей все равно нечего: – Котик.

Вика недоуменно уставилась на нее, а потом рассмеялась:

– А ты храбрая девочка! Сложись все иначе, ты могла бы вполне успешно на меня работать.

– Вик, – сказала Лада и закурила Викину сигарету, – я взрослая, обеспеченная маменьки-папенькина дочка. Не тешь себя надеждами – даже если я год просижу без работы, с голоду не умру. Более того, моя работа или неработа на бюджете моей семьи никак не отражается. Я не Потапова. И только полные идиотки, вроде твоей подстилки Кати Бергер, добровольно согласятся с тобой работать, и смотреть тебе в рот, и ждать, когда ты их облагодетельствуешь.

– Интересно! – весело сказала Вика. – Похоже, я тебя недооценила. Все думала – и что это Михайлов Василий Андреевич в ней нашел? А оказывается, не только титьки, но и характер имеется.

– Ты хочешь сказать, не только характер, но и титьки? – уточнила Лада, рассматривая Вику. Бесшабашная храбрость кипела и бурлила в ней, переполнявшая ее ярость требовала немедленного выхода, но она взяла себя в руки. – Так что все о'кей, – сказала Лада. – Из твоей программы я, конечно, уйду, но ты-то с кем останешься? С Катей Бергер, которая в материале про британский королевский дом написала «прынц»? У тебя ведь даже титек нету, один папашка героический. Но они все только до поры до времени героические, правда?

– Ах ты, дрянь, – начала Вика – с ней давно, можно сказать, никогда так не разговаривали. – Мерзкая, паршивая, глупая…

В дверь робко постучали.

– Да! – гаркнула Вика, как император Николай Палыч на плацу перед Преображенским полком. Лада даже вздрогнула.

– Простите, – пробормотала только что помянутая Катя. – Там Ильину к телефону…

Зная, что Вика не выставит ее, она осторожно вдвинулась поглубже. Остренькие глазки перебегали с одной дамы на другую – ей до смерти хотелось выяснить, что происходит между ними.

– Это Потапова звонит, – пояснила верная Катя и сделала постное лицо, как будто проговорилась случайно.

– Пардон, – сказала Лада, величественно и неторопливо поднимаясь. – Я только отвечу на звонок.

Но Вика еще не уничтожила свою собеседницу и потому не могла позволить, чтобы Лада Ильина закрыла за собой дверь.

– Говори отсюда! – приказала она. – Я разрешаю. А ты уйди! – заорала она на Катю.

Слегка перетрусив, Лада взяла трубку:

– Алло!

Трубка разразилась целой какофонией звуков. В ней кто-то что-то кричал – явно не одна Александра, – кто-то плакал, и Лада долго не могла ничего понять.

– Да что случилось-то? – крикнула она наконец под пристальным Викиным взглядом.

Выслушав ответ, Лада Ильина швырнула трубку на аппарат и резко повернулась. Кресло упало, колесико отвалилось от пластмассовой ноги и покатилось по ковру. Лада в нетерпении ногой распахнула дверь в коридор и помчалась в комнату «Новостей», сметая все на своем пути.