Медленно, из последних сил, они вывалились в Божий мир на обочине асфальтового полотна.

Когда подъехал автокемпер, Анна сидела на снегу и держала на коленях голову огромной кошки. Глаза уссурийского тигра были закрыты, а на теле запеклись черной кровавой коркой лохмотья повязки. Только медленно вздымающиеся бока показывали, что крохи жизни в распластанном теле еще остались.

Анна подняла лицо к подскочившей Урле и прохрипела:

– Два воздействия. Третий уровень Силы. Ваш должок.

Глаза девушки закатились, и она потеряла сознание.

Десяток ведьм высыпал из машины. Две сразу подхватили Анну и уволокли в дом на колесах. Остальные образовали вокруг зверя круг Силы. Сначала установили магическую стену для защиты и только потом оживили тигра.

Предосторожность оказалась не лишней. Тигр, получив порцию жизненной энергии, долго в ярости бросался на ведьм, пытаясь их порвать. Стена «щита» отбрасывала его назад, но звериная суть снова и снова толкала гиганта в атаку.

Наконец в помутневших глазах появились искры разума, и зверь успокоился. Обратное превращение было мучительным и долгим.

Ведьмы подхватили обмякшее обнаженное тело Антона и, отпуская сальные шутки, потащили в автокемпер.

По дороге сделали только одну остановку – прикупить в придорожном магазине одежду для беглецов взамен старой.

* * *

Ведьмы привезли их на то же место, с которого археологи стартовали. Лесную поляну все так же закрывала залитая светом полусфера, а народу прибавилось. Совет ковена был в полном составе. Пятерка сидела в креслах, а остальные ведьмы столпились за кругом света. В центре уже не было пирамиды из дров, только чернело грязное пятно золы.

Глава ковена вытянула вперед сухую руку и прохрипела:

– «Саркофаг Силы»! Где?

Слегка пошатывающийся студент ответил ей в тон:

– Сначала снимите «венец безбрачия», а разговоры потом.

– Не играй со мной, мальчик. – Старуха, как молодая, вскочила с кресла и уставилась на парня. – Здесь не торгуются!

Антона охватило безразличие. Действительно, зачем препираться? Свою вожделенную добычу ведьмы вытащат из него в любом случае. Он махнул рукой:

– Ладно. Это плоский камень размером с кулак. Испускает фоновое излучение Силы. Но в Сумраке – как обычный булыжник, без магии, только слегка теплый на ощупь. – Старая ведьма понимающе кивнула, продолжая сверлить его бешеным взглядом. – Если хотите сохранить артефакт в тайне, то там его и прячьте.

И после паузы добавил:

– «Саркофаг Силы» в Сумраке. На опушке леса в нескольких километрах от того места, где вы нас подобрали. Там трупы волков разбросаны, не ошибетесь.

Урла и ведьма с внешностью фотомодели тут же вскочили с кресел, вышли за круг света, от которого у них выросли едва заметные на снегу продолговатые тени, и растворились в воздухе.

В наступившей тишине студент потянул подругу за рукав и уселся на снег. Сколько еще ждать, было непонятно. Зачем тогда стоять? И так еле живы!

Они сидели, привалившись друг к другу спинами.

Сеанс расслабления, психотерапия.

Пустоголовие.

– Как самочувствие, партнер? – вяло спросил Антон через плечо, лишь бы разогнать давящую тишину. Анюта потерлась о его спину плечами.

– Как у диска DVD под бульдозером. А у тебя?

– Аналогично.

Они продолжали тихий треп, игнорируя злые, тревожные и удивленные взгляды окружающих их ведьм. Что бы ни случилось, мячик их приключения скатился с горы и затих на этой лесной полянке.

Остальное – судьба.

* * *

Урла вышла из Сумрака, победно подняв камень над головой. Антон еще раз полюбовался на слабый фон, испускаемый «саркофагом Силы».

Действительно, как магическое солнышко!

Ведьмы из-за периметра хлынули в круг и окружили главу ковена. Выхватив из руки казначея камень, Верховная мать застыла в восхищении. Все шумели и о чем-то лопотали, пихаясь локтями.

Антон с равнодушным терпением дождался, когда женщины утихнут. Глава ковена опять уселась в кресло. Члены Советы последовали ее примеру, остальные рассредоточились по периметру.

– Сестры! – В голосе старухи прорезалась патетика. – Сейчас наш ковен обладает почти неисчерпаемым источником Силы. Скоро нам и Конклав ведьм будет не указ! Пусть их Бабушка Бабушек, Арина, слезами от зависти умоется!

Ведьмы захохотали.

– Теперь мы можем…

– Теперь вы можете спокойно раздать долги.

Голос Антона в мертвой тишине прозвучал как оплеуха.

Все с негодованием уставились на него, а старшая ведьма брезгливо поморщилась и махнула рукой в сторону сидящей на снегу пары:

– Надо от них избавиться, они только настроение портят. Урла, займись!

Панк-девица выскочила из кресла и быстро подошла к Анне.

– Брысь отсюда, – бросила ведьма студенту и наклонилась вперед, выставив перед собой руки.

Минут пять отошедший в сторонку Антон наблюдал, как лохматая Урла делает пассы и что-то бормочет. На Анюту было страшно смотреть. Мышцы ее лица плавно и не согласованно сокращались, образуя уродливые гримасы, перетекающие друг в друга. Тело бил крупный озноб, а зубы клацали, как от сильного холода.

– Готово! – весело оповестила публику Урла и поскакала обратно к своему креслу.

Анна осталась на снегу и, тяжело дыша, массировала ладонями лицо.

– Подождите! – воскликнул Антон. – Вы же говорили: пока в «венце безбрачия» живет злоба ведьмы, то заклятие снять невозможно. Вы что, меня обманули?

Он обвиняюще ткнул пальцем в главу ковена:

– Ты обещала не врать, помнишь?

– Мы слово держим, не сомневайся. – Старуха хихикнула и удивленно покачала головой. – Где-то по дороге вы умудрились изгнать лютость ведьмы, наложившей «венец». А как, я даже не представляю. Остальное было просто.

Антон тут же вспомнил, как они с подругой «разряжали» от ненависти свою добычу в далекой провинциальной гостинице, и устало кивнул.

– А если бы не изгнали? – холодным тоном осведомилась Анна.

– Ты кому хамишь, девочка? – ушла от ответа старуха, и в ее голосе появились шипящие нотки. – Урла, уводи их прочь отсюда! А то боюсь не сдержаться.

Пока донельзя вымотанные гости выходили за круг света, Верховная мать торжествующе подняла над головой камень:

– Эти простаки обменяли такую Силу на простой наговор!

В спины уходящей пары полетели хохот, улюлюканье, чей-то крик: Иванушка-дурачок, отдал червонец за полушку!

Им было уже все равно.