До вице-президента Синода архиепископа Феофана Прокоповича дошли сведения о могилах «христов» Суслова и Лупкина, в Ивановском монастыре. По его указанию, «закопанные в московском Ивановском монастыре трупы богопротивных ересеучителей и еретиков Прокопия Лупкина и Ивана Суслова» выкопали и сожгли.

Трупы сожгли. Но чьи? Останки Ивана Тимофеевича, несомненно, были подменены костями другого покойника.

Хлысты до сих пор помнят этот розыск и о страданиях «святой мученицы Настасьи Карповны» грустным голосом поют песни на радениях.

Хлысты утверждали, что Анна Ивановна умерла чрез три дня после казни «верных-праведных». Это неправда: государыня прожила еще семь лет.

Спиридон Лупкин после приговора содержался в Синоде и лишь через четыре года, то есть в 1737 году, был отправлен в Сибирь. По привозе его в Екатеринбург канцелярия главного управления екатеринбургских заводов, вместо отсылки в Охотск, определила его в бобыли на поселение в Екатеринбурге, где он и оставался до 1744 года. В январе этого года он поехал с данным ему паспортом в Москву, для испрошения себе помилования, на основании милостивого манифеста императрицы Елизаветы Петровны. 4 апреля того же года он явился в Москву, в канцелярию Святейшего синода.

Вскоре после того в Москве снова была открыта хлыстовщина, и начались новые розыски. Спиридон Лупкин испугался и бежал неизвестно куда.

Существует несколько книг об Иване Осипове, прозванном в народе Ванькой-Каином. Например, «Жизнь и похождения российского Картуша, именуемого Каином. Писана им самим при Балтийском порте, в 1764 году».

Осипов был из крепостных. Сызмальства он был отдан в услужение богатому купцу Петру Филатьеву. Иван пробыл у купца довольно долго, кое-чему по торговой части научился, и не только. Купец Филатьев разные дела обделывал, не обязательно соблюдая закон. Однажды на его дворе убили какого-то солдата, а труп сбросили в колодец. Сразу оговоримся: это был колодец не чистой питьевой воды (таких в Москве было немного, и их тщательно оберегали), а только для «технических» нужд. В него вполне могла просачиваться грязь из выгребной ямы, а потому на изменившееся качество воды никто внимания не обратил.

Работать Осипов не любил, его привлекала другая жизнь – залихватская, удалая, чтоб о завтрашнем дне не думать. Принялся он шастать по кабакам и там свел знакомство с отставным матросом Петром Романовичем Смирным – известным вором по кличке «Камчатка». Для вступления в его шайку положен был взнос в «общак», тогда Ванька ограбил лавку своего хозяина и бежал.

Некоторое время он жил воровской жизнью вместе с бандитами, да только гульба его недолго продолжалась: изловили его люди бывшего хозяина. Приказал Филатьев «татя ковать в железа, садить на цепь, прокорма и воды не давать».

Но Ивану повезло: на двор Филатьева заглянул некий чиновник, и Осипов что есть мочи закричал: «Слово и дело!» Это выражение означало, что он готов донести о неком серьезном преступлении. В Московской конторе тайных разыскных дел в селе Преображенском Ванька поведал об убийстве государева солдата графу Семену Андреевичу Салтыкову. Из «Стукалова приказа», как тогда называли политический сыск, Ванька Каин вышел с освобождением от крепостной зависимости.

Эта романтическая история вполне правдоподобна: крепостные часто доносили на своих господ, но документального подтверждения она не находит. Среди тайных разыскных дел за 1734–1737 годы нет упоминания о Филатьеве, а в 1748 году Осипов Иван, согласно ревизской сказке, все еще оставался крепостным Петра Филатьева. Да и позднее у Каина сохранялись деловые, и даже почти дружеские отношения с Филатьевым и его дворовыми людьми.

Триумфальное возвращение Ваньки заставило членов шайки уверовать в то, что ему «катит фарт», и выбрать своим предводителем. Поначалу у Ваньки было всего шесть подельников, позднее их набралось около трех сотен. Каин превратился в некоронованного короля столичного преступного мира.

После объявления манифеста императрицы Елизаветы Петровны о прощении преступников, 28 декабря 1741 года Ванька Каин явился с повинной в Сыскной приказ и предложил свою помощь в поимке прежних товарищей. На протяжении семи лет Ванька-Каин являлся штатным доносчиком.

На практике это означало, что он собирал со своих бывших коллег дань. А если кто отказывался платить или платил мало – то полиция тут же узнавала о готовящемся налете. Только за два года Каин-Осипов способствовал поимке почти трехсот преступников, а по некоторым данным, их было гораздо больше. Он сумел настолько выслужиться перед начальством и представить себя незаменимым, что Сенат издал резолюцию: кто Ивану Осипову должного содействия не окажет, «яко преступник жестоко истязан будет». Теперь у Каина были окончательно развязаны руки, фактически он становится хозяином города.

Долгое время Иван «жил блудно» со многими женщинами в богато обставленном доме в Зарядье. Потом решил жениться, но дочь отставного сержанта Арина Ивановна из Зарядья не приняла его предложения. И тогда Каин заставил сидящего в тюрьме фальшивомонетчика назвать ее своей сообщницей.