Марков сел за компьютер Эда и отправил Лаврику файлы. После спросил:

— До завтра успеем?

— У меня есть личный доступ к базам, так что мне помощь умника не потребуется. Как только освобожусь, займусь.

— Я тебя отвлекаю, прости…

— Ерунда. Ты же знаешь, я всегда помогу, чем смогу.

Марков знал. Он когда-то давно закрыл собой неопытного стажера от пули. Звучит это героически, но на самом деле все произошло случайно. Борис споткнулся о порог и упал на Лаврика. Так пуля попала ему в плечо. В этом он честно признался парню, но тот не поверил и стал считать Маркова своим спасителем.

Закончив разговор, Боря вышел в гостиную, где тусовались ребята. Ему предложили пива, и он готов был согласиться, пока не ощутил другую жажду — желание покоя. Захотелось сесть на диванчик в тихом и полутемном помещении и накатить. Причем по-серьезному… по-русски, по-пацански, по-ментовски!

— Поехал я, ребятки, — сказал он гостеприимным хозяевам. — Дело есть неотложное!

— Но мы еще не все обсудили, — запротестовал Эд. Ясно, что он хотел говорить о Стефании.

— Завтра. Сейчас ни минуты нет.

И, помахав ребятам рукой, поспешил покинуть виллу. Как раз начали работать ночные рынки еды, и Боря надумал купить жареного мяса, чтобы хорошенько закусить крепкую выпивку.

Глава 11

Он умоляюще смотрел на Джейсона и разве что не скулил, как отбившийся от мамки щеночек.

— Черт с тобой! — не выдержал тот и взял ключи от своего скутера. — Из всех фарангов вас, русских, я меньше всего не люблю.

— Спасибо тебе, — облегченно выдохнул Валера. — Ты не волнуйся, я заплачу за беспокойство. Только мне нужно менялу найти.

— Пивом угостишь, этого будет достаточно. Пошли.

Валера явился в агентство, чтобы поговорить с Владленом. Того на месте не оказалось. Тогда он докопался до Женька, поджидающего Борю. Тому тоже что-то было от него нужно. С этими русскими столько проблем! Они лезут в душу, пытаются подружиться, чтобы взвалить на другого часть своих проблем. Джейсон знал, это не от наглости, а от непонимания. Для них русскоязычный — это свой. А свои друг друга выручают. Обратись Женек к одному из этих надоед, не сомневайся, сделает все, что в его силах. Только он хоть и говорил по-русски, был тайцем. А у них не принято что-то просить у чужака… Джейсон же и у своих не просил! Никогда и ничего. Как завещал Воланд. Да-да, Женек читал Булгакова. И других русских авторов. Когда Паша Мороз слег с циррозом, он читал ему книги. Собирал их по русским домам. Благодаря ему Паша перед смертью ознакомился с классикой. В том числе школьной. Сам-то не читал никогда. Даже букварь скурил, хохотал он.

— Мне ничего не говорят, понимаешь? — тараторил Валера, шагая за Джейсоном на парковку. — Я спрашиваю, где Ваан, а хозяйка бара меня гонит.

— Боишься, что ее арестовали?

— Даже если нет, я заберу ее оттуда. А потом женюсь.

— Похвально, — буркнул Джейсон. — Только ты, когда мы приедем, помалкивай об этом. А лучше — держись подальше от Шестой сойки. Сходи на рынок, перекуси.

— Я ел в русском ресторане. И теперь эта котлета у меня поперек горла стоит.

— Мне по фигу, что ты будешь делать, пока говорю с хозяйкой, но не суйся на улицу, понял? — рявкнул Женек.

Валера послушно кивнул. Если все сложится у него с Ваан, девица с Шестой сойки быстро его под каблук загонит. Покладистый очень. Но не безвольный, как теперь выясняется.

Они дошли до парковки. Женек оседлал мотоцикл, Валера сделал то же самое, пристроившись позади. От него пахло ужасно — жареным мясом и потом. Любой азиат передернулся бы, но Джейсон привык к вони фарангов. От его благодетеля Мороза несло еще и перегаром, алкогольным и табачным. А когда он умирал, гнилью, мочой и какой-то кислятиной. Эти «ароматы» у самого Паши вызывали омерзение, он всех просил ставить у кровати ароматические палочки, а Женек ничего, терпел. Вонючий, слепой, ходящий под себя, Мороз был для него единственным родным человеком. Когда он ушел, Джейсон осиротел… При живых родителях!

«Что-то часто я стал вспоминать Пашу, — подумал Джейсон. — А еще размяк, жалостливым стал… Как на меня это не похоже!»

Вспомнилась русская женщина Маша. Как плакала она от отчаяния в ТУ ночь…

Ничего не видя перед собой, выбежала на стоянку машин, мешком повалилась на укатанную колесами землю. Женек думал, она ранена. Выбрался из автобуса, подбежал, спросил, где болит.

— Тут! — всхлипнула она и ударила себя кулаком в грудь. — Душа на части рвется!

— От этого не умирают, — с облечением выдохнул Джейсон. Первую помощь он оказывать умел, но делать этого не хотел. Он тут как водитель туристического микроавтобуса.

— Но и не живут — существуют! — и снова зарыдала.

Джейсон поднял Машу. С трудом (она тяжелой была) довел до автобуса. Женщину трясло, и он укрыл ее пледом.

— Он не согреет меня, — выдохнула она. — Только человеческое тепло. Можно твою руку?

Он протянул. Маша схватилась за нее и приложила к щеке. Закрыв глаза, она начала сбивчиво рассказывать о знаке Будды, о ребенке, которого нужно зачать именно в эту ночь, о мужчинах, что отшили ее, Боре и Витасе. Джейсон слушал и проникался жалостью к этой сильной физически, но такой хрупкой в душе женщине. Она согревалась, успокаивалась. Теперь его ладонь стала подушкой для нее. Маша уснула бы на ней, но Джейсон не позволил. Он коснулся женщины другой рукой, свободной, провел ею по ее шее, плечу, опустился ниже. Грудь вздымалась, пышная, красивая. А под ней то, что болит…

Маша открыла глаза и испуганно посмотрела на Джейсона. Боялась она не того, что произойдет, а того, что НЕ произойдет…

Что, если мужчина остановится? Отошьет ее, как предыдущие двое?

Джейсон ласково улыбнулся ей. Никогда он не хотел белых женщин. Полных тоже. Все те, с кем он спал, были тощими азиатками с нулевым размером груди и «лягушачьими» коленками. Но Машу в тот момент он хотел по-настоящему…

Их секс был прекрасен. Не механический, ради зачатия, не грязный для удовлетворения похоти, не скомканный и не затянутый. Десять минут Джейсон и Маша занимались любовью, и Будда как будто благословлял их на это.

На прощание они поцеловались в губы. На следующий день делали вид, что ничего между ними не было. Но когда Маша попросила организовать ей поездку в храм, Джейсон сделал это, и сам сел за руль. А когда они приехали на обед в ресторанчик при змеиной ферме, он купил на рынке статуэтку идущего