Он заключил ее в объятия. Безмолвный Брат, григорей, Наблюдатель, почти не человек. И все же достаточно человечный – его худая грудь была очень горячей на ощупь, когда она смогла, наконец, запрокинуть лицо и встретить его взгляд. А дальше встретились и их губы – и его были такие мягкие, такие сладостные, что все в ней отозвалось болью. Столько лет прошло… но все было по-прежнему.

Почти по-прежнему. Я уже не то, чем был.

Почти что пламя упущенных ночей… почти звук его исполненной страсти музыки у нее в ушах…

Она обвила руками его узкие плечи и яростно приникла к Джему. Ее любви хватит на них обоих. Любая часть Джема все равно лучше, чем какой угодно другой мужчина целиком.

Его музыкальные пальцы пробежали по ее лицу, по волосам, по плечам, словно пользуясь последней возможностью запомнить то, чего никогда больше в жизни не коснутся. Даже целуя его и уговаривая себя, что такое бывает, она знала, что ошибается. Не бывает.

Тесса, сказал он. Даже когда я не вижу тебя, ты все равно так прекрасна.

И своими красивыми руками он взял ее и отодвинул от себя.

Прости, любимая. Это нехорошо и нечестно с моей стороны. Когда я с тобой, мне так хочется забыть, кем я стал, но изменить этого я не могу. У Безмолвного Брата не может быть ни любви, ни жены.

Сердце у Тессы колотилось, а кожа пылала, как пожары над Лондоном. Со времен Уилла она не ощущала такого желания, и знала, что ни к кому иному его не почувствует – только Уилл и Джем.

– Не покидай меня, – прошептала она. – Говори со мной, не замыкайся в этом безмолвии. Расскажи мне, как тебя ранили? – взмолилась она, хватая его за руку.

Он приложил ее ладонь к сердцу, молотом колотившемуся о ребра.

– Прошу, Джем, что ты делал?

Он вздохнул.

Я искал потерянных Эрондейлов, молвил он наконец.

– Потерянных Эрондейлов?!

Это была Катарина: она стояла на пороге, держа поднос с двумя чашками чаю. Посуда загремела у нее в руках; Тесса тоже чуть не подскочила. Она совсем забыла о Катарине.

Та покрепче взялась за поднос и аккуратно опустила его на прикроватный столик. Джем поднял брови.

Да, сказал Джем. Тебе что-нибудь о них известно?

Катарина все еще была бледна и слегка дрожала, что не помешало ей протянуть одну чашку Тесса, а другую – Джему, который уже был достаточно силен, чтобы самостоятельно ее держать.

– Катарина? – осторожно спросила Тесса.

– Ты слышал о Тобиасе Эрондейле?

Конечно, ответил Джем. Он покрыл себя позором. Дезертировал с поля боя, и его товарищи, Сумеречные охотники, были все убиты.

– Да, так говорят, – кивнула Катарина. – На самом деле Тобиас был во власти чар, заставивших его поверить, что его жена и еще не рожденное дитя оказались в опасности. Он бросился на помощь, страшась за их жизнь, но закон все равно нарушил. В наказание его жена была убита, но не раньше, чем я помогла ей разрешиться от бремени. Я сама наложила на нее чары, чтобы она казалась беременной в момент казни. Ее сын получил имя Эфраим.

Она вздохнула и прислонилась к стене, переплетя пальцы.

– Я увезла Эфраима в Америку и воспитала. Он не знал, кто он и откуда, и рос добрым, счастливым мальчиком. Моим мальчиком.

– Так у тебя был сын? – мягко спросила Тесса.

– Я никогда тебе не говорила, – ответила Катарина, не подымая глаз. – Хотя надо было сказать. Это… это было так давно. Такое замечательное время, хаос как будто отступил. Сражения прекратились, осталась жизнь. Мы были настоящей семьей. Только одну вещь я сделала, чтобы передать ему тайное наследие: подарила ожерелье с цаплей. Я не могла допустить, чтобы такой род Сумеречных охотников ушел в забвение. Потом он вырос, завел собственную семью, а его потомки – своих потомков. Я оставалась прежней и постепенно уходила из их жизни в тень. Ничего другого бессмертным не остается. Одним из его пра-пра… был мальчик по имени Роланд. Он стал фокусником, магом и обрел славу в Нижнем мире. Я пыталась предостеречь его против магии, но он меня не слушал. Мы с ним ужасно подрались и расстались скверно. Потом, позже, я пыталась его найти, но он исчез. Мне не удалось найти ни единого следа. Я сама оттолкнула его, когда пыталась спасти.

Нет, возразил Джем. Он не поэтому убежал. Он женился на женщине-беженке. Он скрылся, чтобы защитить ее.

Катарина изумленно посмотрела на него.

– Что?!

Некоторое время назад я был в Америке с одной Железной Сестрой. Наша цель была вернуть некое изделие из адаманта. Там мы обнаружили Сумеречный базар и при нем карнавал. Заправлял этим всем демон. Мы выступили против него и получили информацию, что есть такие потерянные Эрондейлы, что они в опасности и сейчас находятся совсем рядом с нами. Еще он сообщил, что они скрываются от врага не смертной и не демонической природы. А на базаре я встретил женщину-фейри со смертным мужчиной. И ребенком. Мужчину звали Роланд.

Тессу оглушил такой прилив информации со всех сторон одновременно, но ее захватила мысль о мужчине, который отринул свою прежнюю жизнь, чтобы бежать с любимой женщиной… легко отдал все, что имел, чтобы укрыть ее от опасности. Поступок очень в духе Эрондейла.

– Так он жив? – переспросила Катарина. – Роланд? Он на ярмарке?

Когда я наконец понял, что происходит, я попытался выследить его, но так и не нашел. Ты должна знать, что это не от тебя он бежал. Великий Демон сказал мне, что за ними гонятся и они в большой опасности. Теперь я знаю, что это правда. Фейри, с которым я вчера встречался, хотел меня убить. Те, кто ищет Эрондейлов, действительно не демоны и не люди – они фейри и во что бы то ни стало хотят сохранить какую-то тайну.

– Так значит это не я его отпугнула? – слабо проговорила Катарина. – И все это время… Роланд…

Она встряхнулась и взяла себя в руки, потом подхватила поднос и переставила его на край кровати.

– Пейте чай, – сказала она. – Я извела наше последнее пайковое молоко и печенье. Вам обоим нужно подкрепиться.

Она украдкой вытерла глаза и вышла из комнаты.

Ты обо всем этом не знала, спросил Джем?

– Она никогда мне не говорила, – покачала головой Тесса. – Столько проблем от этих ненужных секретов.

Джем отвернулся и провел пальцем по краешку чашки. Она поймала его руку. Если это все, что ей осталось, будем держаться за нее.

– Почему ты был так далеко? – спросила она. – Мы же оба оплакивали Уилла. Зачем делать это врозь?

Я – Безмолвный Брат, а Безмолвным Братьям нельзя…

Он умолк.

Тесса так сжала ему руку, что еще немного – и впору сломать.

– Ты – Джем. Мой Джем. Всегда мой Джем.