— Рад слышать.

— Но на все это можно взглянуть еще и с другой стороны, — добавил Ли и рассказал Грумману о совете ведьм на озере Инара и о принятом ими решении. — Так что, сами видите, — закончил он, — эта девочка, Лира… В общем, из-за нее-то я и взялся помогать ведьмам. Вы говорите, что вызвали меня сюда с помощью кольца навахо. Может, оно и так, а может, и нет. Я знаю только одно: я отправился сюда, потому что думал помочь этим Лире. Я никогда не видел такого ребенка, как она. Детей у меня нет, но если бы моя собственная дочь была хоть наполовину такой же сильной, смелой и доброй, я был бы счастлив. И вот я услышал, что вы знаете о каком-то предмете — тогда я не имел понятия о том, что это может быть, — который обеспечивает защиту любому, у кого он окажется. Судя по вашим словам, это и есть тот самый чудесный нож. Так что вот вам моя цена за доставку вас в другой мир, доктор Грумман: не золото, а чудесный нож, и он нужен мне не для себя, а для Лиры. Если вы поклянетесь, что этот предмет обеспечит ей защиту, то я отвезу вас, куда вы только пожелаете.

Шаман внимательно выслушал его и сказал:

— Очень хорошо, мистер Скорсби; клянусь, что ваше желание будет выполнено. Вы верите моему обещанию?

— Чем вы клянетесь?

— Назовите что угодно.

Ли подумал, а затем сказал:

— Поклянитесь тем, из-за чего вы отвергли ведьму, предложившую вам свою любовь. Думаю, что дороже этого для вас нет ничего на свете.

Глаза Груммана расширились, и он промолвил:

— Вы ловко угадываете, мистер Скорсби. Я поклянусь тем, чем вы просите. Даю вам слово: я позабочусь о том, чтобы девочке по имени Лира Белаква была обеспечена защита чудесного ножа. Но предупреждаю вас: у носителя этого ножа есть своя собственная цель, и может случиться, что стремление выполнить ее навлечет на девочку еще большую опасность.

Ли понимающе кивнул.

— Пусть так, — сказал он, — но если есть хоть какой-то шанс помочь ей, я хочу его использовать.

— Я дал вам слово. А теперь мне нужно попасть в другой мир, и вы должны меня туда переправить.

— А ветер? Надеюсь, ваша болезнь не мешала вам наблюдать за погодой?

— Насчет ветра не беспокойтесь: это я беру на себя.

Ли кивнул. Он опять сел на скамью и, машинально поглаживая колечко с бирюзой, стал ждать, пока Грумман соберет свои немногочисленные пожитки в сумку из оленьей кожи. Когда сборы были закончены, двое мужчин зашагали по лесной тропинке обратно к поселку.

Напоследок вождь решил о чем-то переговорить с шаманом. К ним подходило все больше и больше людей; каждому хотелось дотронуться до руки Груммана, пробормотать несколько слов и получить в ответ нечто вроде благословения. Ли стоял в сторонке, поглядывая на небо; на юге оно было уже чистым, а только что поднявшийся свежий ветерок шевелил ветви деревьев и покачивал верхушки сосен. Ближе к северу туман все еще висел над разлившейся рекой, но в первый раз за долгие дни возникла надежда на то, что вскоре он рассеется окончательно.

Около утеса, где раньше была пристань, Ли Скорсби положил в катер сумку Груммана, залил в мотор горючего и завел его с первой же попытки. Они отчалили — шаман сидел на носу, — поплыли по течению между склонившимися к воде деревьями и вывернули на основную реку с такой скоростью, что Ли даже испугался за Эстер, съежившуюся под самым планширом. Но ведь кому как не ему было знать, что она опытная путешественница, — выходит, просто нервы шалят?

Добравшись до порта в устье реки, они обнаружили, что все гостиницы, все пансионы с меблированными комнатами, все частные помещения, сдающиеся приезжим, реквизированы военными. И не просто военными — это были солдаты Императорской гвардии Московии, люди, прошедшие самую суровую подготовку, вооруженные до зубов и принесшие присягу на верность Магистериуму.

У Ли был план остановиться на ночлег, прежде чем двигаться дальше: ему казалось, что Грумману необходим отдых, — но их лишили этой возможности.

— Что происходит? — спросил аэронавт у владельца лодочной станции, возвращая ему арендованный катер.

— Не знаем. Полк прибыл вчера, и гвардейцы сразу реквизировали все места для постоя, все запасы еды до последней крошки и все суда в гавани. Они бы и этот катер отобрали, если бы вы не успели нанять его раньше.

— Вы знаете, куда они направляются?

— На север. Судя по всему, там скоро начнется война, да такая, каких еще не бывало.

— На север — стало быть, в другой мир?

— Ну да. Причем скоро сюда подойдут новые войска — это только передовой отряд. Через неделю в городе не останется ни куска хлеба, ни глотка спиртного. Вы сделали мне одолжение, наняв эту лодку: цены уже подскочили вдвое…

Теперь отдыхать не было смысла, даже если бы они сумели найти комнату. Встревоженный аэронавт немедленно отправился на склад, куда он сдал свой воздушный шар и прочее снаряжение; Грумман не отставал от него. У него был больной вид, но держался он молодцом.

Они нашли заведующего складом в обществе гвардейского сержанта, который явился реквизировать запасные части двигателей. Заведующий на мгновение оторвался от документов.

— Воздушный шар? Извините — его конфисковали еще вчера, — сказал он. — Видите, что творится. Я ничего не мог поделать.

Эстер шевельнула ухом, и Ли понял, что у нее на уме.

— Шар уже увезли? — спросил он.

— Увезут сегодня после обеда.

— Не выйдет, — сказал Ли, — потому что у меня есть козырь посильнее распоряжения гвардейского начальства.

И он показал заведующему перстень, который снял с пальца скрелинга, убитого им на Новой Земле. При виде этого символа Церкви сержант, до тех пор возившийся с бумагами, отложил их в сторону и дисциплинированно отдал честь, но по его лицу все же проскользнула тень сомнения.

— Мы заберем шар прямо сейчас, — продолжал Ли, — так что прикажите вашим работникам надуть его. И не медлите! Кроме того, нам нужны провизия, вода и балласт.

Заведующий складом взглянул на сержанта; тот пожал плечами, и заведующий отправился выполнять новый приказ. Ли с Грумманом вышли на верфь, где находились топливные резервуары, чтобы проследить за заправкой и спокойно поговорить.

— Где вы взяли этот перстень? — спросил Грумман.

— Снял с пальца мертвого скрелинга. Рискованно было его показывать, но я не видел другого способа получить обратно свой шар. По-вашему, этот сержант что-то подозревает?

— Конечно. Но дисциплина есть дисциплина. Он не осмелится оспаривать авторитет Церкви. Если и доложит о чем-нибудь по инстанции, мы к этому времени будем уже далеко и они не успеют ничего сделать. Я обещал вам ветер, мистер Скорсби; ну как, нравится?

Небо над головой уже было голубым, и в нем ярко сияло солнце. На севере, над морем, еще громоздились облака тумана, похожие на горную гряду, но ветер отгонял их все дальше и дальше, и Ли не терпелось вновь очутиться в воздухе.