достаточно мягко, избегая какой-либо резкости, вновь возразил Константинов, тем же тоном продолжая, — Думаю, я вас понял. Когда рядом человек, которому можно доверять, страх не уходит совершенно, но он видоизменяется. Ты не перестаешь бояться, но точно знаешь, что в случае чего, тебя поддержат. Помогут. Вы же рискнули сесть со мной в кабинку колеса обозрения несколько дней назад, — напомнил он, продолжая внимательно присматриваться к женщине, к которой своего истинного отношения понять никак не мог. — Играли вы, не отрицаю, мастерски. Но я чувствую фальшь, Рита. И, кстати, помните, что вы тогда сказали?

— Если бы вы знали, что я еще и собственные принципы нарушила, — проворчала она, отходя к соседнему экспонату.

Отлично помнила, как оказывается, их прогулку по морскому берегу поздним вечером. И колесо обозрения. И прикосновение его рук. Так, ничего необычного, простое прикосновение, не несущее в себе никаких подтекстов.

— Догадываюсь, — обронил он, не сдержав едва заметной усмешки, которой Коташова по понятным причинам не видела. Отвернувшись к нему спиной, на какое-то время спряталась от слишком пронзительного взгляда. — Хотя ваше признание тогда немного успокоило, — признался он, продолжая, — Никак мог понять, что держит вас в напряжении. Как-то с женщинами при общении никогда проблем не возникало.

— Тешилось мужское самолюбие: автографы, восхищенные взгляды, — предположила она, обернувшись, но при этом старательно избегая встретиться с ним взглядом. — Порой, наверно, и более откровенные предложения поступали.

И кой черт дернул на последнюю фразу. Ну, да, мысль такая мелькнула. Но ей, по сути, без разницы на личную жизнь звезды экрана. Тем более, учитывая тот факт, что долгое время после первого развода был свободен от каких-либо обязательств.

— Всякое бывало, — и снова на его губах задержалась непонятная для неё полуулыбка. — Только в данном вопросе я достаточно консервативен, — добавил он для чего-то.

Нет, не для чего-то — для кого-то. И, определенно — для неё! Или же у неё попросту разыгрывается фантазия. С Алантьевым почаще надо видеться!

— Я видела… — и снова бесконтрольно вырвавшееся замечание. С этим уже требовалось что-то срочно делать. Причем — максимально срочно.

— Имеете ввиду перрон Зеленоградска? — во взгляде, брошенном на неё, появился интерес. — А что там было? — полюбопытствовал он, кажется, получая удовольствие от откровенной растерянности молодой женщины.

— Ну, не знаю, — пожала она плечами. Вообще, отличный женский жест, когда, нечего сказать или возразить. — Поезд тронулся…

— А я вслед лишь рукой помахал ей в ответ… — процитировал Константинов строки некогда популярной песни. — Вы меня узнали, — и голос его зазвучал достаточно уверенно. — Думал еще до вечера позвоните, устроите разнос. Мы в тот день ездили с ребятами в Светлогорск, — сейчас давал ей, для чего-то, отчет за тот день, хотя и не обязан этого делать. — Вместе поужинали: я, сын и его девушка. А вы молчали. И, честно говоря, уже начал думать, что отсутствие мужа — это для курортного отдыха.

— Вас в жизни часто предавали…

Что это было — вопрос? Утверждение? Если бы мог читать женские мысли и просчитывать женскую логику. Впрочем, сам бы удивился, узнав, что просто вслух прозвучала очередная не задержавшаяся в женской голове мысль.

— Вас, так полагаю, тоже? — задал встречный вопрос, таким образом мастерски уходя от ответа. Не готов говорить о себе. Не время. Да и не место. Оба пытаются отдохнуть. А отдых уж точно не предполагает откровения о прошлом.

— С чего вдруг? — не поняла Коташова.

— Вы, действительно, не обижайтесь только, напоминаете колючего ёжика, — кажется зверёк ему был интересен, ибо именно его, почему-то, выбрал для сравнения с ней. — Вам на встречу шаг, вы — два назад. Вы выставили перед собой стену и никого не пускаете через неё.

Сейчас был прав. На тысячу процентов — прав! Только признаваться в том не собиралась. Даже себе. Слишком долго и скрупулезно строила то, что он одним только своим присутствием мог с легкостью разрушить. Чего всеми силами стремилась не допустить.

— Бред, — возразила Рита с присущей ей в подобных случаях эмоциональностью.

— Можно ваш телефон? — спросил он совершенно неожиданно. Вместо ответа, ничего не понимая, Рита протянула свой мобильный. Константинов набрал номер, и очередная снисходительная полуулыбка тенью коснулась губ. — Что и требовалось доказать, — возвращая ей телефон, вслух поинтересовался, — Интересно, вы удалили мой номер в тот же вечер в гостинице; в электричке, когда увидели меня на перроне и узнали или уже будучи дома?

— Алексей, я… — снова смолкла на полу фразе.

Сказать, как оказалось, и нечего. Вряд ли этот человек поймет её поступок, если сейчас расскажет, что номер телефона удалила, проводив любовника и приняв решение всё оставить, как есть. Как было до определенного момента в жизни. И уж сегодняшняя их встреча ну никак не предполагалась. А вот сейчас всё резко изменилось.

2

Самый запад России. Как объяснить человеку, что перемены — страшат. Даже просто дружеских отношений — боится. Почему? А ответ, практически, лежал на поверхности. Алексей Константинов просто не мог обратить своё звездное внимание на простую смертную, к коим относила себя Рита. Не его она полета птица. Да и не только не его, а вообще — ничьего.

— Вы боитесь, — с уверенностью продолжал Константинов. — Только у меня нет привычки предавать друзей. Но и я не терплю предательства, — добавил тут же. И вот сейчас фраза прозвучала неожиданно жестко. Была у этого человека какая-то своя тайна.

— То есть вы всё же считаете, что между мужчиной и женщиной, реально, могут существовать исключительно дружеские отношения? — уточнила Рита.

Константинов умудрялся зацепить на разговор одной короткой фразой. Феноменальная способность? Или — профессиональное? Вообще, подобных людей не встречала. Тем более — мужиков. Как-то все были более приземлённые, не интересующиеся философскими вопросами вроде «А есть ли жизнь на Марсе»? Константинов со своей идеей дружбы, выделялся…

— Я считаю, что люди вполне могут нормально общаться, не взирая на гендерные различия, — поправил её «звездный» кавалер. — А вот переходить к более серьезным отношениям или нет, сугубо личное решение каждого, — и голос звучал вполне уверенно. — И, если партнеры уважают друг друга, они никогда не станут свои желания ставить выше другого. Не станут ни на чем настаивать. И если вы боитесь…

— Я не хочу потом снова…

Пауза. Проговорилась. Или — почти проговорилась. А вот с чего вдруг испугалась, Алексей не понял. Если только не боялась возможных вопросов с его стороны, отвечать на которые пока не готова. Так ведь и задавать не собирался. Не привык лезть людям в душу, если сами откровенничать не хотят.

— Рита, мне, правда, приятно и интересно с вами общаться, — не дал