Он медленно встал, морщась от боли, отозвавшейся во всем теле. Болело, впрочем, не так уж и сильно. Проведи руками по телу, Бреган обнаружил, что большинство повязок и нашлепок с мазями исчезло. Он выздоровел. Тем не менее кожа на ощупь оставалась грубой, словно была покрыта множеством шрамов. И вот еще что было странно: Брегану казалось, что он притрагивается не к самому себе, а к кому-то другому. Как будто все тело онемело. И закоченело, пусть он и не дрожал от холода.

Тщательно пошарив в груде тряпья, Бреган выбрал то, что на ощупь показалось ему штанами. Этого пока хватит. Штаны оказались вполне впору, хотя, как он и ожидал, коротковаты.

Куда подевался сияющий камень? Бреган помнил, что, когда он вернулся в келью, камня при нем не было, а вот почему — не мог вспомнить. По сути, он вообще крайне мало помнил о том, как вернулся сюда. Пришел он один, это точно, но куда делся Архитектор? Брегану помнилось, что они вроде бы разговаривали о чем-то, но воспоминание было далеким и смутным. Может, тот как-то воздействовал на его разум?

Мысль об этом должна была бы сильнее встревожить Брегана, однако не встревожила. Такое необычное спокойствие тоже вполне могло быть вызвано магическим вмешательством, однако Страж в этом сомневался. Если бы Архитектор захотел стереть его память или иным образом воздействовать магией на его сознание — у него для этой цели было немало других, более удобных возможностей.

Нет, Бреган вернулся сюда по собственной воле — именно для того, чтобы поспать. Он устал. Руки и ноги отяжелели, словно налитые свинцом, и неотвязный гул сводил с ума. Это он еще помнил, а затем сон всей тяжестью навалился на него и, едва он успел опуститься на пол, как погрузился в забытье и…

И — больше ничего. Снов он не видел, пожалуй, впервые в жизни. Серым Стражам всегда снились сны — такова цена за соприкосновение с групповым сознанием порождений тьмы. А сейчас — ничего. Блаженное забытье.

Бреган подождал еще немного. Снова пошарил вокруг на полу, но не обнаружил ни оружия, ни доспехов. Вероятно, ему по-прежнему не доверяют? Ну да не важно, это осталось в прошлой жизни — жизни воина.

Жизни, которую он ненавидел.

До чего же сладостно просто это осознавать. Брегану захотелось запрыгать по келье, во все горло выкрикивая это признание. Уж верно, здесь ничто ему не помешает это проделать, но кого это заботит? Пусть его меч, где бы он там не валялся, ржавеет и рассыпается в труху.

Еще примерно с час Бреган расхаживал по тесной келье, и вдруг осознал, что ждет, когда появится Архитектор. Странное это было открытие. Гарлок, в конце концов, ему вовсе не друг. Да, Бреган решил остаться, но сам еще до сих пор не вполне понимал почему. Вроде бы он полагал важным и необходимым раз и навсегда покончить с Мором, однако та его часть, что всегда истово ненавидела жизнь Серого Стража, удивлялась, что его это вообще волнует. Какое ему теперь до этого дело? Разве он не превратился в ходячего мертвеца, чей неизбежный конец оказался отсрочен замыслами Архитектора?

От этих мыслей Брегана охватило странное нетерпение. Он обнаружил, что прислушивается к отдаленной музыке, к зову, который проникал в его мысли и убаюкивал всякий раз, когда Страж замечал его существование. Этот звук завораживал до экстаза, и всякий раз мужчине приходилось делать над собой усилие, чтобы отогнать его. Сейчас были дела поважнее.

Бреган подошел к металлической двери и обнаружил, что она не заперта. Дверь отворилась с пронзительным скрипом, и эхо этого звука заметалось окрест, распугивая тишину. Мужчина ожидал, что сейчас начнутся крики и беготня, что на него навалятся всем скопом порождения тьмы — однако, этого не случилось. Вокруг снова воцарилась тишина, и нарушали ее только колебания отдаленной музыки.

Выбравшись в коридор, Бреган обнаружил, что зрение проясняется. Он различал грубые очертания стены напротив и даже смутный абрис двери, которую только что открыл. Ощущение было такое, словно он оказался в лесной чаще, и теперь, когда глаза привыкли к слабому лунному свету, сочившемуся сквозь переплетение ветвей, перед ним открывался таинственный мир деревьев, валунов и корней. Вот только здесь были лишь древние камни да груды трухи и щебня и не было света, к которому могли привыкнуть глаза. Как же получается, что он способен хоть что-то разглядеть?

Моргая и вглядываясь в постепенно отступавшую темноту, Бреган вдруг осознал, что к нему приближается какая-то тень. Он замер, похолодев от ужаса и проклиная себя за то, что, похоже, совершенно лишился способности чуять порождений тьмы. Это был крикун — долговязое тощее существо, которое, по мнению Серых Стражей, исполняло у порождений тьмы ту же роль, что наемный убийца у людей. Преимуществом крикунов была скрытность, они нападали из темноты и полосовали противника кривыми длинными когтями. Их боевым кличем был наводящий ужас крик (отчего их и назвали крикунами), и этот вопль Брегану до сих пор довелось услышать лишь однажды.

Сейчас, едва завидев Брегана, крикун пригнулся и угрожающе ощерил длинные клыки, зашипел, размахивая когтистыми лапами, однако с места не сдвинулся. Страж застыл, чувствуя, как неумолимо ползет по лбу одинокая капля пота. Затем крикун успокоился. Решил, что на него не собираются нападать? Этого Бреган наверняка не знал. Какова бы ни была причина, тварь двинулась дальше и настороженно прошмыгнула мимо Брегана, не сводя с него подозрительного взгляда мертвенных глаз.

Затем крикун исчез, растворился в темноте. Бреган выжидал, гадая, не вернется ли он, чтобы наброситься сзади. Нападения, однако, так и не последовало. Крикун попросту прошел мимо. Бреган был чужаком, и этого хватило, чтобы вызвать у крикуна подозрения и даже тревогу, — но тем не менее тварь не сочла его опасным.

Брегана пробрала дрожь. Ему стало холодно, и тело, покрытое непривычной на ощупь кожей, казалось одеревеневшим. На миг он едва не поддался дикому желанию впиться ногтями в собственную плоть и полосовать ее до пор, пока то неведомое, что угнездилось в ней, не хлынет наружу. Потом это мгновение прошло, и страх отступил, вернулась странная отрешенность.

Если он в состоянии видеть, пусть и плохо, — пожалуй, не худо бы осмотреться.

Странное ощущение охватило Брегана, когда он шел среди останков древней гномьей крепости. Из-за обилия скверны многие места стали совершенно непроходимы либо изменились настолько, что уже невозможно было распознать, что они представляли собой раньше; но некоторые уголки остались нетронутыми. Бреган обнаружил помещение, которое когда-то, по всей вероятности, служило кухней — с огромным очагом, который теперь зарос черным мхом и грязью, а вокруг него в изобилии валялись проржавевшие сковородки и даже ножи. Длинный кухонный стол, шкафчики, разнообразные бочонки — все это было опрокинуто и в беспорядке валялось на полу, как будто по кухне пронеслась буря, перевернула все вверх дном да так и бросила на произвол времени, пыли и скверны.

И в самом деле, скорее всего, именно это здесь и произошло. К чему, в конце концов, порождениям тьмы кухня? Стражи до сих пор еще не обнаружили ни единого доказательства тому, что порождения тьмы чем-то питаются? Их силы поддерживала скверна.