Эта мысль напомнила Брегану о том, что он совершенно не испытывает голода. Он ничего не ел много дней и все же чувствует себя… наполненным. Не сытым, нет, но именно наполненным чем-то, что устраняет голод. Мысль была неприятная, и Бреган постарался отогнать ее прочь.

Интересно, куда подевались трупы гномов? Неужели с тех пор прошло столько времени, что даже скелеты превратились в прах? Или мертвецов убрали? Или все гномы успели бежать отсюда прежде, чем порождения тьмы захватили эту часть Глубинных троп? Брегану пришло в голову, что он понятия не имеет, как порождения тьмы поступают со своими покойниками. Костей нигде видно не было, но ведь должны же эти твари гибнуть от естественных причин, как и всякие живые существа. Если они здесь живут, то где же умирают?

Впрочем, “живут” — это явное преувеличение. Бреган до сих пор не заметил ни единого признака того, что порождения тьмы обжили руины так, как сделали бы это люди или гномы. Не было видно ни спален, ни мест, где хранится имущество. Бреган знал, что порождения тьмы способны при необходимости заниматься кузнечным ремеслом или строительством, однако здесь ничего такого не было. Они проходили через эти руины, обходили их дозором, но во всем остальном разрушенная крепость оставалась совершенно нежилой.

Бродя по заброшенным залам, Бреган в какой-то момент осознал, что в отдаленную музыку зова вплетается новый звук — странное, неутомимое царапанье. Бреган не мог понять, что это, определил только, что исходит он оттуда, где тени и темнота гуще всего. Любопытство победило осторожность. Склонив голову набок, чтобы лучше слышать, Бреган ощупью двинулся на поиски источника звука.

Это заняло довольно много времени. Прежде всего Бреган увидел свет — яркий, словно маяк в ночи, свет, струившийся из далекого дверного проема. Даже на таком расстоянии этот свет тотчас же обжег глаза. Ослепленный, Страж поднес руки к лицу и долго моргал сквозь слезы, прежде чем хоть как-то приспособился к убийственному сиянию и смог двигаться дальше. Чем ближе он подходил, тем нестерпимее становился свет. Зато звук стал отчетливее, — судя по всему, кто-то писал, царапая лист пером. Занятно, что он сумел расслышать это издалека. Превозмогая боль в глазах, Бреган добрался до самого порога и заглянул внутрь.

Разглядеть что-то в этом ослепительном сиянии было нелегко, но и то, что Бреган сумел различить, потрясло его до глубины души. Это была библиотека, нисколько не затронутая скверной. Вдоль стен протянулись громадные дощатые стеллажи, тесно заставленные книгами, — кажется, только чудом все эти фолианты до сих не рухнули на пол. Книги также лежали на полу высокими неровными стопками, которые, казалось, вот-вот развалятся под собственной тяжестью. Иные тома валялись открытыми, другие были прислонены к стене, и целая гора книг высилась на резном каменном столе, который занимал большую часть комнаты. Такую картину вполне можно было бы увидеть в Орзаммаре, в особняке какого-нибудь знатного гнома, одержимого тягой к знаниям.

За каменным столом, в кресле с лакированной резной спинкой сидел Архитектор. Он что-то писал в большой тетради, переплетенной в кожу, и Бреган видел, как деловито покачивается перо в его руке. Источником слепящего света оказался сияющий камень, который висел сейчас на кресле, рассыпая по библиотеке мерцающие тени. Бреган не мог нить, чтобы камень светился так ярко, — по крайней мере, не настолько, чтобы свет резал глаза.

Заметив стоящего на пороге Брегана, гарлок прервал труд. Похоже, явление Брегана его удивило: он приподнял брови, вернее, то, что могло бы зваться бровями, если бы на его пергаментно-желтой голове росли волосы. Обнаружив, что посетитель чувствует себя не лучшим образом, Архитектор искоса глянул на сияющий камень и тут же догадался, в чем дело. Он взмахнул скрюченной рукой — и сияние заметно притухло, достаточно, чтобы у Брегана вырвался вздох облегчения. Резь в глазах прошла, и теперь он мог свободно рассматривать комнату.

— Прошу прощения, — проговорил Архитектор.

— Я проснулся, а ты так и не пришел.

Гарлок кивнул:

— Ты отдыхал. Я не знал, как долго ты будешь спать. Я забрал сияющий камень, потому что мне нужно было кое-что записать, и я знал, что ты, проснувшись, будешь более… чувствителен.

Бреган смятенно нахмурился. И осторожно переступил порог, дивясь тому, сколько полок с книгами тянется вдоль стен. На брусе, который проходил через всю комнату, была подвешена высокая каменная лестница — это позволяло без труда добраться до самой высокой полки. Устройство было, безусловно, гномьей работы, но, в отличие от всего, что Бреган видел в руинах, — в превосходном состоянии.

— Ничего не понимаю, — проговорил он наконец. — Сколько же я проспал? День? Больше?

— Я не знаю, что такое “день”.

— He знаешь? — Бреган рассеянным взмахом руки указал на книжные полки. — Неужели ни в одной из этих книг не объясняется, что это такое? Я думал, ты прочел их все.

Гарлок откинулся на спинку кресла и, сцепив пальцы рук, с огромным интересом наблюдал за Бреганом. Отчего то Брегану казалось, что он непрошеным заявился в святая святых Архитектора, и тем не менее тот держался, как всегда, учтиво и цивилизованно. Вот только глаза его встревоженно округлялись всякий раз, когда Бреган протягивал руку к какой-нибудь книге. Может, в этих книгах содержится нечто такое, чего он не хочет показывать? Или он попросту ревниво относится к своим сокровищам?

Присмотревшись поближе, Бреган заметил, что книги по большей части пожелтели от времени и рассыпаются на глазах. Многие тома были кое-как подклеены и заново переплетены — вполне вероятно, самим Архитектором. Гарлок наверняка беспокоился, что Бреган может их нечаянно попортить.

Неужели эти старинные фолианты были здесь еще при гномах? Или эмиссар собирал их по всем Глубинным тропам? Бреган попытался представить, как Архитектор методично обходит один за другим разрушенные тейги, просеивая щебень и труху в поисках гномьих книг, которые не успели истлеть за прошедшие столетия. Наверняка таких книг было немного. Те несколько томов, на переплете которых можно было хоть что-то прочесть, были написаны на гномьем языке и для Брегана недоступны. Оставалось только гадать, какие предметы могли интересовать такое существо, как Архитектор.

— Я прочел все эти книги, — ответил гарлок. — Некоторые по многу раз перечитывал. В них упоминается немало такого, о чем я не имею ни малейшего понятия.

— День — это один из способов измерять время. Когда солнце заходит, наступает ночь, а когда снова восходит, считается, что прошел день, в целом — двадцать четыре часа.

— Вот как! — с довольным видом отозвался Архитектор. — Я читал обо всех этих вещах, но не знал, как они связаны между собой. Благодарю тебя за полезные сведения.

— Не за что.

Бреган направился к большому каменному столу, осторожно лавируя между наваленными на полу стопками книг, Он приметил, что некоторые тома довольно велики, а один и вовсе был размером почти со столешницу. Листы его растрескались и так пожелтели от времени, что тонко выписанные строчки почти невозможно было разобрать. Буквы были не гномьи, скорее тевинтерские — из языка древних лордов-магистров. Языка магии.