Вы продавец антиквариата. Хиромото-сан, верно?

– Да! – выпалил мужчина. – Ох, конечно, вы все помните. Какая честь. Какая честь! Так чудесно снова видеть вас после всех этих лет. И вы такой высокий!

Акира покраснел.

– Да, что ж. Спасибо.

Хиромото повернулся к Нори и отвесил поклон.

– И приятно видеть вас, чиби химэ.

Воспоминание вернулось в мгновение ока. Хотя Нори сделала все возможное, чтобы забыть ту ночь, она была запечатлена на ней, как татуировка.

– О, фестиваль. Я на вас налетела.

– Да-да, – засмеялся он. – Все так и было.

Акира взглянул на часы.

– Извините, нам действительно надо идти.

Хиромото кашлянул.

– На самом деле, если вы окажете мне честь, у меня есть к вам предложение. Я, конечно, слышал о вашей музыке, вы очень талантливы, это большая честь для нашего прекрасного города.

Акира кивнул.

– Спасибо вам.

– Видите ли, у меня небольшое мероприятие в канун Рождества. – Торговец вытащил из кармана носовой платок и промокнул вспотевший лоб. – Ничего особенного. Но там будут некоторые важные люди. Политики и тому подобное. И я был бы счастлив, если бы вы сыграли. Ваша мать – благослови ее Господь – играла на моем мероприятии и растрогала публику до слез. Это было прямо перед… – он снова кашлянул.

Официальная версия, обнародованная семьей, – Сейко умерла, но почти все знали, что она сбежала.

– Как бы там ни было, я надеялся, что вы сможете выступить на моем мероприятии. Я бы, конечно, заплатил.

Акира попытался изобразить раскаяние, но ему это не удалось.

– Боюсь, это невозможно. У меня назначена встреча, и я буду отсутствовать некоторое время.

Лицо Хиромото вытянулось.

– О! Я понимаю. Я, конечно, понимаю, понимаю. Я просто подумал, что было бы неплохо почтить память вашей матери. – Он повернулся к Нори. – Полагаю, вы будете присутствовать?

Она ждала, что Акира извинится от ее имени. Он наверняка придумал бы какое-нибудь оправдание.

Акира колебался. На него словно накатила сентиментальность, что было редкостью.

– Ну, в таком случае… моя сестра могла бы сыграть вместо меня.

Нори ошеломленно посмотрела на него. Она была уверена, что ослышалась.

Хиромото просиял, обнажив гнилые зубы.

– Ох! Это было бы чудесно, просто чудесно. Я и не знал, что у вас есть ученица.

Щеки Нори вспыхнули.

– У него – нет.

– Есть, – поправил ее Акира. – Я сам ее обучал. Она вполне компетентна. И у нее нет недостатка в свободном времени.

Нори бросила на брата раздраженный взгляд, который он тактично проигнорировал.

– Она с радостью займет мое место.

Хиромото уронил свитки на землю и схватил обе ее руки.

– Вы бы согласились? О, вы не против, госпожа?

Она уставилась на него, разинув рот.

– Я…

Строгий взгляд Акиры и умоляющие щенячьи глаза Хиромото диктовали только один ответ.

– Я выступлю, – пробормотала Нори.

Он запечатлел влажный поцелуй на ее руке.

– Превосходно. Просто превосходно.

* * *

Вечеринка была двадцать четвертого декабря, в двадцать первый день рождения Акиры. Никто из них эту тему не затрагивал, но оба о ней не забывали.

Пришло время ему выполнить свою часть сделки. Сделки, которую он заключил ради нее. Нори мучила невыразимая боль; это было все равно что проглотить битое стекло. Она отдала бы все на свете за возможность что-то изменить.

Акира постучал дирижерской палочкой по пюпитру.

– Нори, сосредоточься.

Девушка закатила глаза. Акира завтра уезжал в Вену, но сейчас он хотел убедиться, что она не поставит его в неловкое положение.

Все было бы проще, если бы ей позволили самой выбрать композицию. Хиромото выбрал концерт для скрипки с оркестром ми минор Мендельсона и нанял небольшой камерный оркестр, чтобы аккомпанировать, а Нори должна была играть соло. У нее будет всего несколько часов до мероприятия, чтобы попрактиковаться с ними.

От этой мысли ее затошнило. В дополнение к тому, что она никогда раньше не играла перед аудиторией, ей приходилось играть с оркестром.

За жалобы Акира щелкнул ее по носу. Он и слышать ничего не хотел. Пианисту, которому предстоит аккомпанировать ей во втором произведении, тоже будет все равно. Нори играла несколько пьес с Уиллом и только тогда чувствовала себя в безопасности рядом с ним.

Акира выбрал второе произведение: «Чакона» Томазо Витали. Он часто играл ее с Уиллом.

Нори оставалось выбрать только одно произведение. Она без раздумий выбрала «Аве Мария» Шуберта.

С Витали возникла проблема.

Акира поморщился.

– На полтона выше. Сыграй еще раз.

Нори так и сделала.

– Ты понимаешь, что значит на полтона выше? – рыкнул он. – И ослабь смычок. Ради бога, ты ведь умеешь.

Она сглотнула.

– Почему ты выбрал именно это произведение? В любом случае «Чакону» не играют в одиночку; в аранжировке есть роль для фортепиано. Мне следовало бы попрактиковаться с пианистом.

– У меня свои причины.

– Но, аники…

– Цыц.

Акира сел за фортепиано.

– Что ты делаешь? – спросила Нори.

Жестом он велел ей играть. И заиграл вместе с ней. И это было прекрасно.

Нори едва не выронила смычок.

– Н-надзэ? С каких пор ты играешь на фортепьяно?

– Я всегда умел играть на фортепьяно, Нори.

Она уставилась на него, как дура, с отвисшей челюстью.

– Ч-что?

– Меня научила мама. Фортепьяно я занимался по ут-рам, а скрипкой – по вечерам, в течение многих лет.

Нори почувствовала слабость.

– Ты никогда не играл при мне!

Он пожал плечами.

– Я был не готов тебе показывать.

У нее вспотели ладони.

– А теперь готов?

Акира коротко улыбнулся.

– Полагаю, что да.

– А есть хоть что-то, чего ты не умеешь? Я-то думала, что потихоньку наверстываю.

Акира ухмыльнулся.

– Может быть, в следующем году.

Нори вытерла руки о платье.

– Наверняка у меня будет отличный пианист на аккомпанементе.

– Конечно. Я просто подыграю, чтобы ты смогла выучить эту пьесу.

Нори наклонила смычок.

– Тогда с самого начала.

Они самозабвенно репетировали до раннего утра. Это было похоже на перенос в другое царство, где нет нужды ни в еде, ни в отдыхе. Только когда Аямэ утром вошла сообщить, что Акире пора собираться, Нори наконец отложила скрипку.

Не говоря ни слова, она подошла и села рядом с ним на скамейку. Чары развеялись.

Акира наклонился и коснулся губами ямочки на ее левой щеке.

– Я знаю, ты сможешь сыграть. Я учил тебя все эти годы, ты должна была что-то усвоить.

Она кивнула.

– Хай, аники.

– Веди себя прилично.

– Да.

– И следи за трелями, не позволяй небрежности.

– А ты не можешь остаться? По крайней мере, до окончания концерта?

Он вздохнул.

– Мне очень жаль, Нори.

Она уткнулась лицом ему в грудь.

Пожалуйста, боже. Верни его мне.

* * *