На верхнем этаже даже не все стены были окрашены. Очевидно, в доме никто не жил.

Стараясь не порвать тонкую ткань, Нори надела мерцающее белое платье, изначально принадлежавшее высокой Элис. Приходилось идти осторожно, чтобы не споткнуться.

Она высвободила волосы из пучка и перекинула через левое плечо, закрепив правую часть длинной заколкой из слоновой кости. Потом слегка подкрасила губы помадой и, прищурившись, посмотрела в зеркало.

Было слышно, как внизу несколько раз открывалась и закрывалась входная дверь, доносились звуки смеха – громкого, напыщенного смеха, принадлежавшего людям, у которых слишком много денег и слишком много свободного времени. Нори села на край кровати и вздохнула. Нет смысла молиться о силе.

В дверь постучали.

– Минуту.

Дверь все равно открылась, и вошел Акира – в концертном костюме, с красной розой, приколотой к лацкану, с зачесанным гелем волосами.

Он приподнял бровь, увидев ее потрясенное лицо.

– Ой, да ладно! Ты же не думала, что я позволю тебе меня опозорить.

Нори бросилась в его объятия.

– Аники!

– Хотел тебя удивить, – тепло сказал он. – Ты всегда жалуешься, что я слишком серьезен.

– Но… но ты же в Вене!

– Примчался обратно. Едва успел. Я приехал всего несколько часов назад и не задержусь надолго. Возвращаюсь через три дня.

Она подняла на него глаза, и ей с трудом удалось сдержать слезы радости.

– О, слава богу! Теперь ты можешь играть вместо мен-я.

Он усмехнулся.

– Еще чего! Я буду тебе аккомпанировать, сестренка. Остальное зависит от тебя.

Она впилась ногтями в его запястья.

– Пожалуйста, не заставляй меня! Ты сыграешь гораздо лучше.

Акира фыркнул.

– Разумеется. Но я хочу, чтобы сыграла ты.

– Я ничтожество, – вырвалось у нее.

Лишенный сна мозг изо всех сил пытался справиться с происходящим, отчаянно хотелось вернуться в спальню, свернуться калачиком с кружкой горячего чая.

Акира щелкнул ее по носу.

– Ты вовсе не ничтожество.

На лице Нори отразилась неуверенность.

– Слушай, – сказал брат, – ты прекрасно знаешь, я никогда ничего не делаю без причины. Так что тебе придется довериться мне.

Нори сдержала слезы – некогда плакать. Облегчение от того, что Акира снова рядом с ней, перевесило все остальное.

Если ей суждено опозориться и сгореть в адском пламени, по крайней мере он будет здесь, чтобы… Ну, в общем, он будет здесь.

Нори крепко сжала руку брата.

– С днем рождения.

Он дернул плечом.

– Без церемоний.

– Учти, у меня куча вопросов. Это совсем на тебя не похоже, аники.

Он ухмыльнулся.

– Позже. А теперь идем.

* * *

Не смотреть на них.

Это был единственный выход. Поискав Хиромото и не сумев найти его среди толпы людей в черных костюмах, Нори сдалась и теперь твердо смотрела в пол.

Акира сел за фортепьяно, после того как его тепло обняли дирижер и половина музыкантов оркестра.

Кто-то, кого она не узнала, поднялся на сцену и, сказав несколько слов, поблагодарил гостей от имени Хиромото за участие в сегодняшнем вечере. Он представил сегодняшнюю солистку как госпожу Норико Камидзу, и она услышала, что толпа разразилась ропотом. Нори никогда так сильно не хотелось оказаться где-нибудь еще. И это говорило о многом.

Тело под платьем зудело. Руки вспотели. Следовало иначе причесаться, да и струны на скрипке, похоже, натянуты слишком туго. На месте ее удерживал лишь взгляд Акиры.

Он в тебя верит.

Нори вдохнула и не выпускала воздух, пока дирижер не кивнул, что пора начинать.

Давай.

Она улетела. С первыми бравурными восходящими нотами она заявила, что пьеса принадлежит ей.

Идеально.

Она почти чувствовала, как руки Акиры направляют ее собственные.

Сквозь звуки оркестра она слышала его голос в своей голове.

Хорошо. Теперь не слишком быстро. Притормози… Нежно. Почти чувственно.

Вот так.

Теперь выше. Не части€.

Быстрее. Быстрее. Быстрее!

У нее перехватило дыхание. Лицо пылало, но руки не дрожали. Она не потерпит унижения.

Звук флейты пронзил до самого сердца.

И так всегда?

Значит, именно это всегда чувствует Акира?

Каково быть в центре такого звука?

Нори открыла глаза.

А потом раздался другой звук, совершенно незнакомый.

Это были аплодисменты. Оглушительные аплодис-менты.

Нори покачнулась. Они не прекращались целых три минуты.

Ее грудь тяжело вздымалась и опускалась.

– Бис! Браво! – крикнул кто-то.

– Да, еще!

Краем глаза на нее глянул Акира. Традиционно между частями делали перерыв. Нори уже запыхалась, но кивнула, показывая, что готова продолжать. Следующая композиция была ее мелодией. «Аве Мария» прозвучала идеально, как в глубине души Нори всегда знала, и будет. Она была продолжением самой Нори.

В зале заплакали.

А потом снова раздался рев. Толпа была ненасытна.

Нори почувствовала руку Акиры на своем плече, когда он наклонился, шепотом спрашивая:

– Если тебе нужен перерыв…

– Нет.

– Прошел почти час. Ты ослабла.

– Я хочу закончить.

Если она сейчас остановится, то уже не сможет начать заново. Ее держал адреналин.

Невидимый остальной толпой, Акира легонько поцеловал сестру в затылок.

– Верь, – прошептал он.

И вернулся к фортепьяно. Ропот в зале стих. Нори могла поклясться, что какое-то небесное существо заморозило гостей.

Акира позволил упасть первой ноте. Затем второй. Третьей. Каждая нота звучала ниже и зловеще, чем преды-дущая.

Даже не задумываясь, Нори ответила на зов. Звуки скрипки вплетались в звуки фортепьяно, они были половинками единого целого.

По щеке Нори скатилась слеза.

Весь ее страх, вся ее боль, вся ее ненависть вылились в музыку.

Аудитория была забыта. Здесь имели значение только два человека.

Они кружились все быстрее и быстрее, пока не начали танцевать в безумном красном тумане.

А затем, когда музыка в последний раз угасла, послание стало ясным как день.

Финал.

Нори сложилась, как бумажная кукла, и закрыла глаза. Скрипка с грохотом упала на пол.

Она не слышала аплодисментов. Лишь почувствовала, как Акира взял ее за руку и потащил через холл, потом через парадную дверь в холодную зимнюю ночь. Холодный воздух коснулся ее лица.

– Все в порядке, – сказал он. – Ну, ну.

Она продолжала дышать короткими, отчаянными рывками.

– Я смогла, – прохрипела Нори.

Акира сел прямо на снег, чтобы она могла уткнуться лицом ему в грудь.

– Смогла. – В его голосе прозвучало тихое, но всеобъемлющее удовлетворение.

– Я справилась?

Акира фыркнул.

– Небрежно на трелях. Как обычно.

– А остальное?

Акира долго молчал.

– Я… рад, что вернулся.

Нори уложила эти слова в священный тайник души.

– Пойду заберу вещи, – сказал Акира. – Засвидетельствуй наше почтение Хиромото. Или хочешь остаться на вечеринку и насладиться триумфом?

Она отрицательно покачала головой.

– Поехали домой.

* * *

За рулем был тот же водитель. Открывая дверь, он улыбнулся Нори. Однако, прежде чем