– Кирюха, ты анекдот про Косыгина, «Голос Америки» и подводную лодку слышал?

– Это где постовой горшок принес на заседание политбюро, типа «Голос Америки» передал, что Косыгин обсикался»? Ну?

– Он самый. Погоди, слезы хоть вытру. Черт, а нечем… Ладно. Я тут у них пару дней назад шухер навел, и про Диану эту тоже спрашивал. Кстати, про Токсово…

– Нет там таких, и не было. И она точно не наша. У нас луками не охотятся.

– То есть, разведка у Империи так себе, не дальше Питера… Ладно. Тогда я точно не ошибся. Только я ж никому тут этого не говорил. Все доложил только Ратникову, но он-то уж точно с Павликом этим, – Грин кивнул в сторону поста, – не делился.

И он опять засмеялся.

– Да ладно, никакой государственной тайны тут нет, но этому болтуну язык прищемить надо. Посидишь тут, или со мной?

– Давай с тобой, в сторонке постою.

Дежурный все понял сразу, как только заметил Векса рядом с Грином…

– Слушай, он там, часом, не обделался?

– Да нет вроде. Пока. Но зуб даю, мы еще отъехать не успеем, как он сорвется в гальюн.

Алекс ошибся, но совсем немного: Павлик удрал в сортир, когда дрезина скрылась в туннеле. Еле добежал.

* * *

– Да… Ситуация.

Бутылка опустела, Алекс предложил достать еще, но Векс отказался: уже лишнего.

– Вот и я все думаю, как из этого всего выбраться?

– Не, этот, главный у них там, Виктор, он тебя за волшебника считает? Глупо все как-то это.

– Да нет, Сашок, не глупо. Расчет верный, подстраховалась эта сволочь со всех сторон. Обложила. Захочу жить – правдами и неправдами приведу нужного человека, захочу помереть – одному не выйдет, всех вас погублю. Думал, повезет, в дороге что случится. Так нет! Парнишку, молоденького совсем, какая-то тварь убила, а я – живой! Непруха, короче.

– А не блефовал он?

– Кто знает. Но проверять не хочется. Да и укольчик-то у него классный, таких точно сейчас не делают.

– Зашибись. И что делать будем?

– Буду. Ты не ввязывайся. Это моя война.

– Да-да… «Не трогай его, он мо-ой!». Кир, не в кино. И давай укладываться, утро вечера мудренее, все равно придумаем что-нибудь.

* * *

Разбудил их стук в дверь.

– Эй, вы что там, сдохли, что ли?

– Я тебе сейчас дам «сдохли»! Совсем пиитету никакого, ты как со взрослыми разговариваешь?

Алекс втащил в «квартиру» вестового, совсем пацана, за ухо втащил.

– Тебя кто таким манерам учил, а? Все, Рату сегодня же доложу, пойдешь на Политех, в мастерских поработаешь, уму-разуму там быстро научат. А то наберут блатных на синекуру!

– А-а, пусти, больно.

– Что?

Парень не сразу, но сообразил.

– Пустите, – и добавил спустя мгновение, – пожалуйста.

Грин отпустил ухо.

– Так-то. А теперь говори.

– Рат зовет, вон того, – мальчишка кивнул в сторону Векса. – Сказал, чтоб побыстрее.

– Передай, что будет. Побыстрее.

Вестовой удрал, что-то бормоча под нос и потирая покрасневшее ухо.

– Хорошо ты его. А что такое «синекура»?

– Да хрен его знает. Машка, жена моя, любила повторять, я и запомнил. Типа, деньги получает просто так. Не знаю, короче. Собирайся.

* * *

Ратников их ждал.

– Ты чего на ребенка наехал? Ухо ему чуть не оторвал?

– Пожаловался уже? Хороший кадр растет. Поздравляю.

– Да ладно тебе, наехал. У меня телефон что-то молчит, вот я и послал Карлова Ромку. А ты сразу уши драть, мастерскими угрожать.

– А тебе Марка мало, еще одного такого выкормить захотел?

Рат изменился в лице, от благодушного настроения не осталось и следа, хотел что-то сказать, но сдержался.

– Проехали. Кирилл Сергеич, ты мне про Диану Невскую расскажи. Была у вас такая в Токсово, или как?

– Нечего рассказывать. Нет такой и не было. И просьба у меня к тебе. Черкни письмо в Мурино, мне поговорить надо с тамошними. Боюсь, приду без верительной грамоты, турнут.

– Ничего так переход. Уверен?

– Точно. Так как про письмо?

– К Оганесычу-то? Не турнут, но с ним надежнее. А о чем беседы говорить собрался? Или секрет?

– Секрет. Но расскажу. Потом. Обещаю.

– Ладно, раз уж у меня перед тобой должок, черкну.

Ратников уже взялся было за карандаш, но потом взглянул куда-то через плечо Алекса.

– Знаешь что? Приходи через часок. Готово будет.

В дверях они столкнулись с Нютой.

– Ну, старый пердун! Совсем сбрендил, что ли?

– А кто это? Девчонка, в смысле.

– Нюта, шалава. Сделала из мужика на старости лет сексуального маньяка.

Векс фыркнул.

– Тебе будто завидно, чес слово. Хрен с ними, пусть трахаются сколько хотят.

– Да я не о том! Просто, как ни приду к нему, эта шлюха там под столом сидит, минет делает. А тому – ссы в глаза, божья роса. Он бы еще совещание собрал, а сам ее на столе разложил. Любуйтесь!

– Говорят, Рим пал, когда там нравы стали фривольными.

– Черт с этим Римом, просто приличия же должны быть. Но даже не это. Рим, да. Размякнет Рат, хватку потеряет, и все, пропал калабуховский дом! А этого никак нельзя допустить. Ладно, ты скажи, чего с Муриным удумал?

– Кабаки и бабы доведут до цугундера… Да я и сам не знаю. Просто вдруг… Экспромт, короче. На всякий случай.

– Не темни, выкладывай.

– Да не темню. Говорю, вырвалось. Экспромт!

– Ладно, экспромт так экспромт. А у меня вот какая идейка появилась: вместо муринца пойду я. Что уставился? На них не написано, что они – муринцы.

– Саш…

– Да ты погоди, не перечь. Пойми, если мы туда, ну, на Петроградскую, вместе попадем, то что-нить, может, и придумаем! Тебе никто не поможет! Никто! А я смогу. Просто потому, что… Потому что, короче.

– Спасибо. Честно, спасибо. Только из тебя муринец, как из меня испанский летчик.

– Это почему еще?

– Да бледный ты, как поганка! А у них загар, между прочим. На солнышке живут!

– Кхм… А не проблема, а мы это поправим! Машка по весне голые ноги морковкой натирала! Загар был – не отличить. Как южный!

– А еще настоящим муринцам противогазы без надобности.

– И мне без надобности. Ноябрь, пыли нет, авось и не схвачу дозу. А и схвачу – не велика беда, все равно помирать рано или поздно.