Векс не нашелся, что возразить. Да и что тут скажешь, если точно знаешь и сам: лучшего варианта все равно нет.

– Так где вы там встречаетесь-то?..

* * *

– Знаешь, что я подумал. Если эти за тобой следить будут? Пойдешь ты в Мурино или нет?

– Значит, надо сходить. Видишь, не зря меня тогда торкнуло!

– Тогда вот что. И я с тобой. А оттуда – как муринец пойду. Там и марафет наведу, там и переоденусь соответственно их моде. Маскарад, короче.

* * *

– Хороший дом у них, я бы в таком пожить не отказался. Жив буду, вернусь в Токсово и такой же построю.

Мужчины сидели у печки, отогреваясь после дороги. Встретили их неласково, старая обида, от нее никуда, но в дом проводили, у печки устроили, и даже обедом накормили, пока Оганесыч где-то там был занят.

– Хорошо у них, согласен. Я бы тоже тут жить остался. А что? Фон-то приемлемый. А уж там, сколько бы бог положил. Или к тебе переберусь. Примешь?

– А то.

Оганесыч задерживался, и Векс уже начинал переживать. Часики-то тикали. Тик-так, тик-так.

– Да не дергайся, успеем. Не, вот что они – пять минут там постоят и уйдут. Будут ждать. Особенно если посмотрели, как мы с тобой сюда двинули.

От тепла их разморило, потянуло в сон…

– Привет, мужики. Задержался. Давайте сразу о делах. Что там за проблема, а то ваш Ратников все шутит, смотри, что написал: «Шлю тебе с ним, Анюта, живой привет. Будь с ним ласкова. За добрые слова одень, обуй, накорми. Вечно твой друг. Феликс Ратников». Ну, за Анюту я с ним отдельно поговорю. А теперь вы. Кто первый?

– Я, – Векс замолчал, думая, с чего начать: все «домашние заготовки» разом вылетели из головы. – Только давайте, я говорю – вы не перебиваете.

– Да и на «ты» можно, без политесов. Попробую.

– Вами, муринцами, то есть, заинтересовался кое-кто. Про Петроградскую что слышали?

– А что, что-то особенное там?

– Там есть цветочек такой, кактус. Царица ночи…

– А, так это ж Ботанический сад! Что, неужели не сдох, выжил?

– Живее всех живых. И иногда ему приносят человеческие жертвы.

– Та-ак, уже интересно. Не, я не перебиваю, дальше давай.

– А что дальше? Теперь этой колючке муринец понадобился. Меня с вами перепутали на Выборгской, из-за загара. А когда узнали, кто я, то подсунули какую-то гадость, сказали, что через три дня кончусь, а труп отравит всех вокруг. Если я не приведу муринца, конечно. Тогда – вот тебе противоядие, и гуляй Вася. Как-то так.

По мере того, как Векс рассказывал, муринец становился все мрачнее и мрачнее, еще немного, и он сорвется…

– Оганесыч! Ты погоди выводы делать, сначала до конца дослушай. Мы сюда не за вашими пришли, а предупредить. Мы уйдем, да вдруг за нами еще кто явится? И уже без предупреждения?

– А еще помощь от вас нужна: морковка, свежая, и что-нибудь из одежды, то, что вы носите. Это для меня.

Оганесыч молчал еще с минуту, видимо, переваривая услышанное. Выражение лица менялось: ярость уступила место задумчивости. Наконец он спросил.

– А что, с ядом точно не розыгрыш?

– А если правда? Меня, когда с Выбогской тащили, какой-то гадостью вырубили. Моментально действует, как электрошокер. И это их собственного производства. Так что…

– Понятно. И что задумали? Да рассказывайте уж! Раз за помощью пришли. А то – морковка, шмотки.

– Я вместо вашего пойду, кожу морковным соком намажу, загар, типа. Ну, и одежда, само собой. А уж на месте мы как-нибудь справимся, сообразим.

Муринец смерил Алекса взглядом. Сверху до низу.

– Что-то ты ни разу не Рэмбо. Даже в армии, наверное, не служил. У меня другое предложение: сиди-ка ты тут, целее будешь, а я с этим, – он кивнул в сторону Векса, – пошлю кой кого. Есть у нас тут один, бывший спецназовец. Так будет надежнее.

– Оганесыч, а, Оганесыч… Не выйдет так. Спеца этого я не знаю…

– Так познакомиться не долго. Липа!

В комнату заглянула женщина.

– Позови Павла, скажи, что срочно надо. Он в конюшне сейчас, – и, уже обращаясь к мужикам, добавил, вернее, похвастался. – Представляете, наши коника поймали, дикий совсем. А за ним его подружайка прибежала, сама. Вот, теперь проблема.

Это «проблема» было сказано таким тоном, что сразу стало ясно: побольше бы таких проблем, и, считай, жизнь удалась.

Алекс ожидал увидеть богатыря, что-то типа Ильи Муромца, а Павел оказался небольшим, шустрым, с лысой головой и большими лопоухими ушами.

– Тебе как, не мешали уши-то?

– Что, проверить хочешь? Так давай, я всегда «за».

Алекс не успел ничего сказать, как Павел стащил с себя свитер и остался голиком.

– Ну?

– Впечатляет…

Посмотреть действительно было на что: красивое, мускулистое, тренированное тело. Античный бог, да и только. Как-то даже и стыдно, что сами-то они не просто рядом не стояли, а вообще смотрелись, по сравнению с ним, обрюзгшими стариками. Хоть ни Грин, ни Векс лишнего жира не нагуляли.

– Пашка, кончай представление, одевайся.

– Ты звал-то зачем?

– Да хочу послать тебя вот с этим, – Оганесыч показал на Векса, – мужиком прямо в пасть к дракону. Ты как?

– А принцесса там будет? Красивая?

– Царица. И не хабалься, дело-то серьезное.

Рассказ много времени не занял, мужчина все схватывал на лету.

– Слушай, командир, только правильно пойми меня. Алекс, – Павел обернулся к Грину, спросил, – Ты ведь Алекс? А по-русски? Саня? – и опять – Оганесычу. – Так вот, Санек дело говорит. Я, конечно, спец, – он развернулся в сторону гостей, шутливо поклонился и продолжил, обращаясь теперь к ним. – Не хвастаюсь, факт констатирую. – И – снова Оганесычу. – Не думаю, чтоб мне кто-то серьезным противником был. Мало таких. Но чтоб в паре работать – надо друг друга чувствовать. Эти шерочка с машерочкой, как я понял, друг друга с полуслова понимают. Не, я пойду, если прикажешь. Но лучше бы только третьим, если можно.

– Третьим никак.

– Тогда, командир, послушай, что они говорят. Да сходи до церкви, помолись за них. Я пойду? Мужики, удачи вам! Вернитесь…

Павел уже открыл было дверь, но вдруг обернулся.

– Нет, погодь. Оганесыч, можно провожу? Васятку выгуляю заодно? Посмотрю, как встретят вас. А то мало ли что…

* * *

Волков с Макаром замерзли.

К сторожке этой еще подобраться надо было! Кто-то хорошо потрудился, расставляя растяжки. Грамотно. Да только и они не лыком шиты, плавали, знают. Пока прокладывали дорогу, вспотели, а вот теперь холодный ветер пробирал до костей. Где они там?