позднее до конца рабочего дня. До восемнадцати ноль-ноль. Кровь из носу, Петер.

— "Кровь из носу"… — Босс еще не злой. — Ты не так шути с кровью, Анна, не надо. Ты звонила ему?

— Все нормально. Мы на связи. Сбрось инфу на мой ящик. Вопрос жизни… Петер.

Она не сказала"…и смерти". Босс точно принял бы это как руководство к действию и, не ровен час, позвонил бы своим друзьям, что сидят этажом выше.

— Все. Отбой.

Пусть обижается.

Номер в гостинице пятидесятых годов постройки, навечно провонявшей недавним евроремонтом.

Свет не включать, как дома.

Теперь подумать.

Завтра она как? В свой салон — к парикмахеру и все такое. Потом в бутик приодеться, пообедать в приличном месте… типа, напоследок. И на свидание… Нет уж, хрен тебе! Будет так: серенький джинсовый костюмчик, черная футболка, гладкая, без всяких принтов, на ноги кроссовки, на голову темная какая-нибудь бейсболочка с длинным козырьком — и так чтобы из-под нее волосики иголками торчали в разные стороны. И никакой косметики. Заказывал — получи!

Как сделать все правильно?

Нет, когда она его увидит, когда он скажет первое слово — она быстро сладит, дальше все ясно. А вот как правильно подготовиться?.. Сэр Корбетт, посоветуйте что-нибудь. Как бы вы поступили? Ведь это все равно что в джунгли к леопарду-людоеду идти… А?..

Она стала вспоминать книжки великого охотника — про науку джунглей. Что можно было взять на вооружение?

Стоп! Точно! Главное — правильная засада. Прийти задолго, выбрать правильное укрытие — и ждать. Ждать сколько потребуется и не шевелиться. Главное — терпение. Чем опытнее, опаснее и грознее хищник, тем дольше он умеет ждать и терпеть. Самым опасным хищником в джунглях был когда-то сам сэр Джим Корбетт. Если бы захотел… Недаром туземцы почитали его, как бога, называли "святым"… Thanks a lot, sir Corbett! Я вас тоже буду считать святым, если выживу. Как и вы тогда в джунглях.

Что еще?

Что-то мешало нормально думать. Будто зацепилась сзади за гвоздь…

Ну да. Плохо простилась с Хохловым. Плохо. И что-то еще ему сказала такое не то… Что он спрашивал, вообще?

Она похолодела. Вот дура пьяная! Она же все и сболтнула.

"Да ничего. Одного маньяка на работу тут устраиваю… Да, уже согласился".

Или так сказала, или еще хуже. Дурра! Нашла, чем похвалиться!

Где он тут?

— Олег. Это я.

— Уже добралась? Все в порядке?

Просто джентльмен. Простой хороший джентльмен.

— Все в норме. Олег, слушай… Извини. Мне действительно нужно было срочно уйти.

Еще хуже! Совсем "поплыла". Надо кончать с мужиками, а то, вообще, работать не сможешь.

Шум уже не в голове, а в "трубе". Судя по всему, Хохлов где-то в городе, не стал задерживаться в клубе после ее ухода.

— Олег, ты слышишь?

— Да-да, я тебя слушаю.

Он говорит с очень сухими губами, это понятно.

— Про маньяка я пошутила. Просто обычный кандидат.

Что ты делаешь, дура! Ты же оправдываешься!

— Анна, ты как будто оправдываешься. А в чем?.. Я не понимаю.

— Да нет, просто… Ты мог подумать…

— Ты бы себя видела, когда этот твой "обычный кандидат" сообщение прислал… Я мог подумать все что угодно, это точно.

Очень трезвый, рассудительный тон. Обиделся!.. Ладно. Не страшно. Все поправимо. Если она выживет. И вообще, зачем она звонит Хохлову? Он же не босс, взвод охраны не пришлет…

— Ладно. Просто извини за дурацкую шутку. Я тебе позвоню. Пока!

— Спокойной ночи…

Совсем обиделся… Ничего, все поправимо. Пусть пока обижается.

Блямс! Еще эсемеска! Пол-инфаркта…

От босса.

ЕСЛИ ЕЩЕ ДВА ЧАСА ТЫ НИГДЕ — ТЫ УВОЛЕНА! ((((((!

Все-таки приятно, когда о тебе заботятся столько приличных мужчин! Ну, пусть пока все обижаются…

Он изменился. Он просто очень изменился за эти пятнадцать лет. Практически до неузнаваемости. И он отлично знал, что она не опознает его. По крайней мере, в первую минуту, иначе не затеял бы эту игру.

…Такое иногда случается. Если с пухленькими, то — в юности. Были в детстве-отрочестве маленькие, пухленькие, неуклюжие, а потом вытянулись и стали неузнаваемо прекрасными… А если с худенькими, то попозже, после тридцати. Полностью неузнаваемыми становятся только бывшие худенькие юноши. Девушки, и располнев с возрастом, сохраняют фото-паспортную кондицию. А прекрасные вьюноши — да: иные до тридцати прекрасны, потом пиво, курево, то да се, и после сорока — просто крупный неопознанный объект.

Вот он и изменился. По первому варианту. Внешне — явно к лучшему.

…Она сидела в Интернет-закутке ближайшего почтового отделения, изучала файл, присланный ей прямо перед офисным обеденным перерывом: в 13.15. Славный все-таки немец, хоть и сноб. Славный. Хоть и уволил ее, негодуя за то, что сбежала от охраны, а обещанный файл-досье собрал и прислал. И все — по всем остальным каналам связи молчок!

Пускай и босс обижается. Он уверен, что виртуальный кандидат всего лишь круто, с большими затратами разыгрывает ее. Похоже, он даже зауважал этого шутника… Кина насмотрелся… Но она-то знает, что все всерьез. Она нутром чует, что это не розыгрыш и хэппи энда не жди, не будет.

Что она теперь знает о Вилинбахове? То, что у них, оказывается, много общего. Он тоже поступил в юридический, только этажом ниже: не в Универ, а в Финансово-Экономическую Академию. Адвокат по патентному праву. Успешная, судя по всему, карьера. Работа с крупными корпорациями… Еще имеются, типа, "патентные связи" со спецслужбами, которые напоследок нарыл босс.

Ну и что? А вот что в сухом остатке: короткий брак, детей нет, развод чуть больше двух лет назад, а потом спустя три месяца — автокатастрофа. Склифосовский, Бурденко, почти полгода на больничной койке. Вот где его могло переклинить… А потом он увидел-засек ее по телеку в том идиотском имидже и прикиде, что придумал ей босс. Смотрел себе неприметный, элитарный канал, интересный только для таких суперзнаек, как он, и засек. И узнал. Может, сначала пригляделся-прищурился,