свое крыло, научите тому, что знаете, окажите поддержку, станьте для него хёном. С Минхо они не очень дружны, я бы даже сказал – враждуют. Конкуренция, помните? А мне бы хотелось, чтобы в будущем все мои сыновья, – нарочито подчеркивает мужчина, – были при деле.

Я сразу же опускаю взгляд, безмолвно соглашаясь. В мои планы не входит быть нянькой для паковского бастарда, однако отнекиваться нельзя. Какой здравомыслящий карьерист упустит возможность оказать председателю подобную услугу? А столь любопытная информация в дальнейшем может сыграть мне на руку.

Остаток вечера проходит в учтиво натянутой обстановке. Мы обмениваемся любезностями, но я чувствую, как с каждой минутой пребывания возле Пака мне становится сложнее контролировать эмоции. Значит, не такой уж я хороший актер.

Из «Вольпино» вылетаю, будто опаздываю на пожар. Благо секретарь Чон действительно ушел и не видит моего состояния.

Первый глоток свежего воздуха прокатывается по горлу колючей проволокой. Грудь сжимается в судороге. Проезжающие мимо автомобили, как и огни практически ночного Сеула, сливаются в неразборчивые световые пятна. Гул в ушах стоит оглушающий! Хочется рвать и метать, крушить все, что осмелится попасть под руку. Челюсть сводит от улыбки, до сих пор играющей на губах льстивой гримасой. Как я жалок – сидел в ресторане и подхалимничал! И да, так нужно, план я вынашивал годами, но…

Рука самовольно ныряет в карман пиджака, находит телефон, набирает по памяти номер. Не хочу втягивать Машу в дерьмо, однако сейчас мне необходимо услышать ее голос: «привет» будет достаточно. Чувствую, что ломаюсь. Гнев берет верх над здравым смыслом. Я срочно нуждаюсь в якоре, в чем-то подлинном, в том, во что верит сердце, – Соколова. Теперь в моей жизни лишь эта девушка – настоящее.

Сонный голос отвечает протяжное: «Хэлло», – русская, а продолжает говорить с американским акцентом.

– Ты в отеле? – Опускаю бессмысленные приветствия. – Нам надо поговорить.

Хочу сказать: «Ты нужна мне сегодня, выслушай, знаю, я виноват, прости», – но ничего уже не получается.

– Руководитель Ли, нам не о чем разговаривать в такое время, – категорично отсекает Соколова, и у меня внутри будто что-то обрывается.

– Почему? – бурчу обиженно, как маленький ребенок, которому не дали после ужина конфету.

– Мне казалось, я доступно все объяснила ранее.

А-а-а… вот оно что – ей кажется.

КАЖЕТСЯ! А мне вот ни фига не кажется! Что вообще за хрень? Падать в постель к парню, с которым знакома пару дней, – нормально, а встречаться с руководителем – срам, позор? Что за двойные стандарты? Бред! И даже в подобном случае проблема решается просто – увольнением!

– Так уходи! – выпаливаю быстрее, чем приходит осознание сказанного.

На том конце исчезают любые признаки жизни. Спустя несколько секунд я отнимаю от уха телефон, чтобы проверить, не разъединило ли нас. А ведь и правда! Разъединило… спустя мгновение. Но виноват не оператор сотовой связи, а Мария, хлестко заявившая: «Не звони мне больше!» – и бросившая трубку.

Ащ-щибаль!

Телефон летит под колеса проезжающего рядом автомобиля. Хруст дублирует то, что происходит у меня в груди, в сердце, в чертовой жизни! Я даже хватаюсь за футболку, оттягивая ее от кожи, будто ткань облита кислотой и вот-вот прожжет в теле дыру.

Чэнг-чанг! Когда?! Когда все успело так запутаться?

Некоторое время спустя удается восстановить дыхание и собрать разрозненные мысли в кучу. Выдыхаю. Поднимаю глаза к небу, глядя на чуть «надкусанный» диск убывающей луны, – насмехается, стерва. Ладно. Может, так надо. Ведь и я не уверен, что сейчас подходящее время для отношений.

Свидания… роман… любовь… девушка… моя девушка…

Ащщ! Да и какие отношения?! Очнись, Ким Соджин! Тебе бы с собой разобраться, а главное, с Паком! Верно говорят: все, что ни делается, – к лучшему. Маша не будет путаться под ногами, да и мне не пришлось произносить «расставательную» речь.

Соколова перехватила инициативу. Теперь я вроде бы и не козел. Или не совсем…

Легче? Не очень. Но явно кстати. Да. На том и остановимся.

«Перезагрузившись», возвращаюсь в офис. Объясняю охране, что забыл важные документы. Поднимаюсь на нужный этаж, в полутьме бреду к кабинету за личными делами сотрудников. Иначе, если и завтра не выучу коллег поименно, секретарь Чон живьем снимет шкуру. Он, конечно, не оставляет после себя ощущения тирана – однако всякий раз, когда мужчина смотрит на меня укоризненно, сразу же становится не по себе, совестливо как-то.

И еще. О секретаре… Может, взять на должность красотку?..

От бредовых мыслей отвлекает приглушенный голос, доносящийся из… моего кабинета? Замедляюсь, а через пару шагов останавливаюсь. Чтобы скрыть факт присутствия, прирастаю к стене справа от двери. Та приоткрыта, в комнате царит полумрак, лишь на столе горит лампа.

– Выясните все, что сможете. Решение отца не поддается логике…

Слегка наклоняюсь, заглядывая внутрь. Кабинет мерит шагами Минхо, разговаривая по телефону.

– Здесь что-то кроется. Председатель всегда крайне щепетилен в отношении сотрудников, а тут взял пришлого программиста на должность руководителя. И плевать мне, что он построил карьеру в Штатах! Мы в Корее!

Ах ты, мелкий поганец…

– В общем, хочу знать про Ли Соджина подноготную! С кем встречается вне работы, где обедает, кого трахает! Установите круглосуточную слежку, если потребуется! И без разницы, каким образом! А сейчас отключаюсь. – Генеральный сбрасывает вызов, чертыхаясь себе под нос.

Я на полусогнутых пячусь по коридору к лестничной площадке. Нельзя, чтобы он меня увидел.

Что тебе нужно, Минхо? Сработала чуйка или страх конкуренции давно перерос в паранойю? Тебе бы к психотерапевту обратиться.

Благополучно разминувшись с сынком председателя, спускаюсь в гараж – уже не до документов, – забираю корпоративную машину, еду в гостиницу. В предоставленное жилище возвращаться не хочу. Во-первых, оно кажется небезопасным, во-вторых, в квартире все напоминает о Маше.

Рассвет встречаю не ложившись. Ночь напролет занимаюсь примерно тем же, чем и Минхо, – ищу информацию. Похоже, что генеральный директор «Пак-Индастриал» – образцовый наследник: успешный, пробивной, занимающийся волонтерской деятельностью и благотворительностью. Но я-то знаю – чем безупречнее репутация, тем длиннее пушок на рыле.

В офис приезжаю почти за час до начала рабочего дня. Надо просмотреть личные дела и подготовиться к летучке. В лифте сталкиваюсь с Минхо. Забавно, учитывая, что я заскакиваю в кабину в последний момент. Судьба?

– Генеральный директор Пак, – бодренько приветствую, не кланяясь, а кивая.

Председательский отпрыск отзеркаливает жест, однако выражение его лица не приветливое, а каменно-надменное.

– Поздравляю с назначением, – сухо роняет, в голосе слышится неудовлетворенность.

– Благодарю, было неожиданно.

– Еще бы! – усмехается Пак, но ответить на выбрыкон не успеваю, лифт прибывает на первый этаж, и девушка, ожидающая по ту сторону,