— С ней все в порядке, но она еще не совсем освоилась, и не думаю, что ей пойдет на пользу смена места. — попытался отговорить короля Рэм.

— Наоборот, я уверен ей здесь понравится. — отмахнулся от него Ломаренгос. — Жду вас на бал, через неделю. Потом я сниму с тебя обязательства по заботе о ней. У тебя и так много дел, я найду кому доверить нашу гостью.

Если бы Ломаренгос мог увидеть мысли Рэма, то тот бы уже болтался в петле или был заперт в подземелье, за столь непозволительное обращение с королем. Его распирала ярость. Все было предельно ясно, и судьба Кристины была уже решена, сейчас он ничего не сможет сделать. От мыслей о том, что эти холеные руки будут обнимать и касаться Кристины так, как это делал он, в голове все мутилось, хотелось придушить короля и оторвать эти самые руки. С огромным трудом удерживая на лице привычное выражение, Рэм произнес:

— Как будет угодно. — и поклонившись, вышел из приемной.

Это событие сбило все его планы. Если он надеялся сегодня рассказать Кристине о том, что она не вернется и ждать, пока она сможет принять этот факт, а потом убедить принять и его, то сейчас это уже не казалось хорошей идеей. Отправлять ее в этот гадюшник в расстроенных чувствах точно нельзя. И вообще ей сюда нельзя. Ее здесь ждет судьба постельной игрушки, а если будет сопротивляться, то и что похуже, королю не отказывают. От этих мыслей ярость клокотала внутри, бурлила, грозясь выплеснуться наружу. Он не отдаст им свою Кристину! Но и не привезти ее на бал он тоже не может. Думай, Вермонт! Думай! И он думал, до самого вечера, думал, когда в одиночестве ужинал в столовой, но так и не смог придумать ничего, кроме одного варианта, но на него Кристина должна согласиться.

Рэм сидел в кабинете, в своем любимом кресле и смотрел на яркие язычки пламени, что так радостно плясали в камине. Вот бы и ему чему-нибудь порадоваться. Тяжелый вздох вырвался из груди. Может быть, когда-нибудь, он тоже сможет беззаботно радоваться жизни, но не сейчас. В руках он задумчиво вертел небольшой, красиво вышитый, мешочек, в котором лежало прекрасное ожерелье. Он так и не подарил ей подарок на день рождения. В тот день не успел, а дарить его после стало уже неудобно, после такой-то ночи. Что она подумала бы о нем? Что он откупается от нее? Нет, он подождет и подарит его позже, оно будет чудесно смотреться на ее шее. А заодно навесит на него заклинание иллюзии. Не нужно всем вокруг видеть, что у нее на груди странный цветок.

Сегодня хотелось выпить, и он не стал себе в этом отказывать, но немного, ему еще предстоит разговор с Кристиной, которая кстати не спешила. Ну что ж, придется самому к ней идти. Он уже оттягивал этот момент до последнего, и в конце концов решил, что больше не стоит. Сейчас допьет бокал и сам пойдет к ней. Но сделать этого он не успел, раздался легкий стук, и в кабинет вошла Кристина.

Такая же как и всегда, одета в одну из своих странных одежд, не то юбка, не то брюки. Сверху белая блузка и короткий жакет, плотно облегающий фигуру. От мыслей, что у нее может быть скрыто под этой одеждой Рэм напрягся, он хорошо помнил красные трусики, которые долго рассматривал с утра, когда нашел их под кроватью. А о том, как они смотрелись на ней лучше не вспоминать. И он отпил из бокала, скрывая голодный взгляд. Не время для таких мыслей.

— Выпьешь, чего-нибудь? — вместо приветствия спросил он.

— Нет, спасибо. — быстро ответила она, и на лице промелькнуло отвращение.

— Тогда присаживайся, думаю ты пришла поговорить.

Она села, и не поднимая взгляда, слегка нервно расправила складки на юбке. Они молчали, Рэм не спешил начинать разговор, ему хотелось услышать, что скажет она. Немного помолчав, Кристина глубоко вздохнула, выпрямилась и глядя ему прямо в глаза, сухим тоном начала говорить:

— Прошу прощения, что заставила тебя ждать и спасибо за время, которое ты мне дал, чтобы прийти в себя. Я хочу поговорить с тобой откровенно, как есть, надеюсь ты меня поддержишь. Хочу объяснить свое поведение в тот день. Для меня не свойственно так напиваться и вести себя так развязно, но это случилось и мне очень стыдно за свое поведение. Это первый день рождения, который я провожу без сестры. — голос ее слегка дрогнул, но она быстро взяла себя в руки и продолжила. — У нас с ней было нерушимое правило, в наш день рождения мы должны веселиться и проводить его так, чтобы еще год его можно было вспоминать. Но как ты знаешь, моя сестра погибла, а я жива, но попала в эту переделку. Не самое лучшее настроение для праздника, как ты понимаешь. Но я не хотела нарушать наши с ней традиции и решила слегка помочь себе с настроением, но ваш сорнет, оказался очень коварным напитком. А потом меня понесло. Я прошу прощения у тебя за свои выходки и все неудобства, что я причинила своим поведением. — она все-таки не смогла удержать взгляд и на миг опустила глаза. — Что касается ночи, которую мы провели вместе, это была ошибка и нам не стоит больше этого повторять, это все только усложняет. Если это возможно, предлагаю остаться друзьями и вернуть наш прежний формат общения. И еще… — она замолкла и прикусила нижнюю губу, явно не решаясь продолжить, но выдохнув продолжила, — в вашем мире есть способы или лекарства, которые могут предотвратить беременность? Мы ведь… — она совсем замялась и еще ниже опустила голову.

Он конечно ждал от нее чего-то в этом роде, но ее настрой и решимость сказали ему о том, что она не просто захлопнула свою раковину, но еще и погрузилась на такую глубину, что ему придется далеко и долго нырять, чтобы вытащить ее оттуда. А как хотелось услышать от нее другие слова. Эх! Ну что ж, пусть будет так. Нечестно требовать от нее того, чего он и сам пока до конца не понимает. И он ответил спокойным тоном:

— Я понимаю. И хочу, чтобы ты не переживала, я не стал думать о тебе хуже, и ты не сделала ничего того, за что мне стоит тебя прощать. Наоборот, я благодарен за ночь, которую мы провели вместе, она была чудесной, я ни о чем не жалею. — не смог удержаться он и не напомнить ей об этом, уж слишком сухо она рассуждала о лучшей ночи в его жизни, пусть вспомнит.

И яркий румянец, вспыхнувший на ее щеках подтвердил, что она помнит. Скрыв улыбку, он продолжил. — Но я готов поступить по-твоему и не буду ни на чем настаивать, мне дорога твоя дружба. По поводу последнего, можешь не переживать, я вчера предохранялся, маги хорошо умеют контролировать свое тело.

Он увидел, как она выдохнула с облегчением. Стало немного обидно. Мысли о детях, даже не пришли ему в голову и сейчас он гнал их оттуда так сильно, как только мог. Это слишком для него. А она? Чего она вообще от него ждала? Чего боялась? Что он будет спорить и настаивать на продолжении той ночи? Что он накинется на нее и возьмет прямо в этом кресле? Хотя ему бы этого очень хотелось, и мысленно он уже решал вопрос как стащить с нее эти идиотские одежды. Тьфу ты! Кажется, он превращается в озабоченного брокса. Опять думает не о том. Как же сложно сосредоточиться! А Кристина тем временем, уже планировала сбежать.

— Я рада, что мы все выяснили. Спасибо, и я, пожалуй, пойду. — сказала она, собираясь встать.

— Задержись, пожалуйста, нам нужно обсудить еще один вопрос. — сказал он, не давая ей подняться.