– Звучит… романтично. – Я прямо-таки слышу в голосе Лео усилия, которые он прикладывает, чтобы казаться равнодушным.

– Но всепоглощающий огонь страсти, конечно же, проник в мою жизнь только благодаря тебе, – преувеличенно подобострастно объясняю я, на что Лео весело фыркает.

– Что ж, этот комплимент я могу принять.

Когда мы доходим до дома, я ненадолго замираю, отстраненно думая о том, что всего за несколько дней я почувствовала себя как дома в этой маленькой венецианской квартирке под самой крышей.

– Ну-ка, давай посмотрим, сможешь ли ты выпросить у соседки еще немного свежей пасты!

* * *

На следующий день я решаю вымыть голову и искупаться, чтобы убить время до возвращения Лео из Мурано. Сначала это кажется мне замечательной идеей. Я давно не проводила время наедине с собой и водные процедуры показались мне чудесной идеей. Пока я не столкнулась с суровой реальностью: мы живем под самой крышей и каждую каплю воды необходимо тащить по лестнице в огромном кувшине. Я уже третий раз спускаюсь к фонтану у Мадонны дель Орто, и все равно чайник, который стоит на плите, недостаточно полон. К тому же было бы неплохо натаскать и холодной воды в ванну, если я не планировала свариться в кипятке. На десятом забеге до фонтана ко мне обращается женщина, которую я видела здесь уже много раз:

– День стирки, дорогая?

Фыркнув, я опираюсь на бортик фонтана, откидывая с лица выбившуюся прядь.

– Да, но я упаду от усталости быстрее, чем закипит вода.

Она понимающе смеется.

– Обратитесь ко мне в следующий раз, когда нужно будет натаскать воды. У меня есть сыновья, которые могут помочь за несколько скуди. – Заметив мое восторженное выражение лица, она снова смеется. – Мы живем вон в том доме с зелеными магазинчиками. Я Маддалена.

– Розали, – улыбаюсь я ей в ответ.

– Вы ведь жена того молодого человека, который недавно поселился в квартире под крышей, верно? – Я киваю. – Что ж, в таком случае вам надобно знать, что своим появлением вы разбили надежды всех молодых дам в квартале, – заговорщически шепчет Маддалена. Я тут же выпрямляюсь, что не укрывается от зоркого взгляда женщины. Она мягко похлопывает меня по плечу. – Они подбирались к нему издалека, но я всегда предчувствовала, что он кого-то ждет. И когда вы наконец появились… сразу все поняла. – В ее словах резонирует невысказанный вопрос.

– Я гостила у больной родственницы, у которой больше никого не осталось, – объясняю я, чтобы пресечь все домыслы на корню. По окрестностям и так ходят сплетни обо мне и Лео, и вбросить пару выдуманных фактов показалось мне хорошей идеей, чтобы хоть немного обуздать эти догадки. Маддалена одобрительно кивает, а затем кто-то ее окликает, и нам приходится прощаться.

– Надеюсь, мы скоро увидимся! – кричит она, исчезая в доме, на который указывала раньше.

Вздохнув, я снова наполняю свой кувшин и приступаю к своему последнему восхождению по лестнице. Когда вода наконец-то нагревается, я выливаю ее в чан, который по объему меньше стандартной ванны, так что воды у меня остается с запасом. Несмотря на небольшие размеры чана, я наслаждаюсь своим заплывом в полной мере, даже когда вода расплескивается от неосторожных движений, устраивая настоящий беспорядок. Вспоминая об огромной удобной ванне в публичном доме Галатеи в Риме, я соскальзываю мыслями к тому разу, когда Лео ко мне присоединился и помог вымыть голову. Это было прекрасно…

Закончив с купанием, я устраиваюсь на алтане, чтобы дать волосам подсохнуть на солнце, где меня и обнаруживает Лео. Наклонившись, он коротким поцелуем клюет меня в губы.

– Вода в ванне еще теплая?

Закрыв глаза и наслаждаясь его лаской, я пожимаю плечами.

– Наверное, но на плите остался кипяток, который ты можешь туда вылить.

Вот она – настоящая бытовая романтика в прошлом! Когда вы и глазом не моргнув разделяете использованную для ванны воду. Лео бормочет слова благодарности и возвращается обратно в квартиру, а я продолжаю дремать под лучами утреннего солнца, пока он занят водными процедурами. Через некоторое время мои волосы почти полностью высыхают, и я сажусь на подушках, чтобы расчесать пряди пальцами.

Вскоре Лео возвращается ко мне на крышу, упирает руки в бока и деловито меня оглядывает.

– Разве ты не собиралась сходить в ломбард сегодня?

Я сразу подрываюсь, разглаживая юбку.

– Дай мне три минуты, чтобы привести в порядок волосы!

Смех Лео отдается у меня внутри, пока я наскоро заплетаю волосы на ветру, пытаясь придать им ухоженный вид.

– Ну что, тебе пришлось оправдываться перед Монной Балларин за свое отсутствие в церкви? – Я тыкаю Лео на ходу, призывая подняться.

– Хм… Нет. – Он озадаченно почесывает затылок, выглядя слегка рассеянным. – Я ее сегодня вообще не видел, потому что ездил с отцом Эдо за границу. – Что-то в его тоне заставляет меня напрячься, но я себя успокаиваю, требуя не обращать на это внимание.

– Есть новости по поводу убийства мастера зеркал? – вместо этого спрашиваю я.

Страх, что Лео может оказаться подозреваемым только из-за того, что не является местным жителем, все еще зудит в моей голове.

– Нет. Насколько мне известно, следователи не продвинулись вперед ни на йоту. Они так и не знают, что делать с патроном, о пропавших записях тоже ничего нет. Если они в итоге не решат арестовать кого-нибудь, чтобы предоставить в качестве преступника для галочки, дело, вероятнее всего, станет висяком.

Эти слова заставляют меня крепче сжать руку Лео.

– Значит, они могут арестовать и тебя, если все пойдет плохо? Но мы почти наверняка можем сказать, что за убийством зеркального мастера стоит Люций. – Мой голос срывается от волнения, и Лео украдкой оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никто нас не подслушивает.

– Да, но мы не можем выдать Люция подозреваемым. Во-первых, мы понятия не имеем, где он и находится ли в данный конкретный период времени в Венеции… Возможно, он прибыл сюда исключительно ради убийства, а сейчас уже где-то далеко. А во-вторых, мы не сможем объясниться с сеньорией по поводу современных боеприпасов.

– Я и сама понимаю, что мы не можем ничего сказать об этом или сами попадем под подозрение. Но я не вынесу, если в этом ужасном преступлении обвинят невинного человека, а Люций отвертится.

«Особенно тебя», – мысленно добавляю я.

Лео нежно поглаживает мои пальцы, вонзившиеся в его руку.

– Я буду в безопасности, обещаю.

На следующем перекрестке нам приходится обратиться к прохожему, потому что ни один из нас не знает точную дорогу к гетто. В прошлый раз, когда я направлялась туда с Дюрером, мы шли по другой стороне Гранд-канала, а узкие улочки Венеции по-прежнему кажутся мне непроходимым запутанным лабиринтом. Человек, к которому мы обращаемся, довольно подробно объясняет путь… Нам осталось пройти прямо буквально несколько шагов, а после следующего моста повернуть направо. Когда мы намечаем дальнейший путь, я снова возвращаюсь к нашей теме: