– Наше время не ограничено, – бормочет Лео. Его губы скользят вдоль моего уха, заставляя вздрогнуть от щекотки.

Его слова что-то пробуждают во мне. Мысли устремляются абсолютно в другом направлении. Боль от прощания превращается в покалывающее приятное волнение, изливающееся по всему телу. Лео нежно целует мою шею, а его руки скользят по бокам. Резко выдохнув, я сжимаю колени, когда начинаю крениться в его сторону, почти наваливаясь на него.

– Что еще ты упаковала в свой рюкзак? – Его низкий голос вибрирует на моих губах. – Кроме растворимого кофе.

Лео обнаружил банку с кофе два дня назад и чуть не заплакал от радости. Пытаясь хоть немного прийти в себя, я пожимаю плечами.

– Как обычно: косметику, зубные щетки, коробку обезболивающих.

Лео напрягается, замирая в паре сантиметров от моих губ. Его взгляд пронизывает меня насквозь; он настолько близко ко мне, что я смутно воспринимаю черты его лица, но морская зелень радужки меня завораживает. Я знаю, чего он ждет. И получу свой поцелуй, только когда скажу то, что он хочет от меня услышать. Моя мазохистская сторона до дрожи наслаждается тем, как заставляет его колебаться и выжидать.

– Я принесла для тебя свежее белье, разве для тебя это ничего не значит?

– Ты просто монстр, – мурлычет Лео и подхватывает меня под бедра так резко, что я не успеваю среагировать, автоматически обхватывая его ногами за талию, и заглядываю ему в лицо. Лео выглядит дьяволом во плоти, и это вызывает у меня приятный трепет.

– Возможно, эмоциональной связи между нашими зодиаками больше не существует, но я все еще могу тебя прочесть. Так что давай, признавайся, ты привезла презерватив?

Я с невинной миной вскидываю брови.

– Ого, Лео, ты рассчитываешь только на один? И все?

Его глаза сужаются, пока он направляется в спальню, где кидает меня на кровать. Я приземляюсь на матрас и приподнимаюсь, опираясь на предплечья, чтобы наблюдать за тем, как Лео лихорадочно роется в моем рюкзаке и вытягивает наконец целую упаковку презервативов. От взгляда, который он бросает на меня в этот момент, меня ошпаривает горячей волной желания. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, ощущая жидкий огонь, растекающийся по всему телу, наполняя каждую клеточку электричеством. Его взгляд недвусмысленно сообщает мне, что я доигралась, но именно этого я и хотела добиться.

Глаз и зеркало

Следующее утро приветствует меня смесью похмелья и удовлетворенного расслабления. Лео раскинулся поперек кровати, и его голова покоится на моем обнаженном животе, а пальцы рассеянно вырисовывают узоры на моем бедре.

– Хочешь, подстригу тебя? – бормочу я, разглядывая, как утреннее солнце золотисто бликует на его волосах. Лео поворачивает ко мне голову, моргая, и смотрит на меня сквозь слишком длинные, упавшие на лицо пряди. Этот взгляд… Я, наверное, никогда к нему не привыкну: такому удовлетворенному и нежному.

– Мне казалось, тебе так нравится больше.

Я пожимаю плечами. Сейчас его волосы отросли настолько, что уже вышли за рамки той отвратительной промежуточной стадии, когда выглядят как отросшая короткая прическа, оставляющая впечатление недостриженной овцы.

– Ты напоминаешь мне Чезаре Борджиа.

Лео кривит рот.

– Я больше никогда не хочу слышать это имя из твоих уст. Напоминает о слишком большом количестве неприятностей. К счастью, Анджело удалось заставить его молчать о похищении.

При упоминании Анджело я дергаюсь, моментально проснувшись.

– Разве тебе сегодня не нужно в Мурано?

Я понятия не имею, сколько сейчас времени. Церковные колокола я, видимо, проспала, но Лео уже точно должен был уйти.

– Да, – стонет он в ответ. – Сегодня воскресенье, весь город разбредается по церквям. Если бы я показался сегодня на глаза матери Эдо, она бы и меня туда потащила. Считает меня недостаточно богобоязненным.

Я невольно хихикаю.

– Тогда я надеюсь, что она никогда не узнает, как именно ты проводишь свое воскресное утро, иначе искупает тебя в святой воде. – Я игриво тыкаю его пальцами ног.

– Или утопит, – ворчит Лео, зевая. – Эта женщина более верующая, чем ковен монахов-аскетов.

В следующее мгновение он зарывается лицом в простыни, а я переворачиваюсь и встаю с кровати.

– Эй, ты чего? – доносится откуда-то из вороха одеял его приглушенный голос.

– У нас есть планы, Орланди дель Мацца.

– Ты же не планируешь затащить меня в церковь, не так ли? – наигранно пугается Лео, подскакивая на постели и провожая меня подозрительным взглядом.

– Нет. Во Флоренции, возможно, это и потребовалось бы, потому что там меня допекала Пеппина, чересчур обеспокоенная спасением моей души. Но сегодня я хочу навестить Галатею.

Лео мучительно стонет.

– Разве мы не можем сделать это завтра? Возвращайся в постель! Иначе для чего ты привезла целую пачку… Эй!

Он замолкает, когда я бросаю в него рубашку, попадая прямо по лицу.

– Завтра у нас не будет на это времени, – терпеливо объясняю я, отыскивая свои чулки. – Завтра нам нужно будет добраться до гетто и зайти в ломбард, чтобы расспросить о зеркале. И придумать, как противостоять Люцию. Что, если ему в голову взбредет убить еще кого-нибудь? Или вдруг Дюрер ошибается, и у него таки получится сделать качественную реплику?

– Мадре Мадонна, женщина! – Лео потирает виски. – С каких это пор ты стала такой бодрой и разговорчивой после пробуждения?

Через час я заставляю Лео встать и одеться. Кружка растворимого кофе значительно упрощает мне задачу, и вскоре мы отправляемся по адресу, который нам дал Анджело. Я так взволнована, что чуть ли не подпрыгиваю на каждом шагу, а Лео жалуется, что он отправился на прогулку с маленьким ребенком. Переулки кишат людьми, возвращающимися с воскресной мессы, а на церковных площадях до сих пор толпятся люди, сбившись в кучки и о чем-то болтая. По воскресеньям, когда никто не работает, в городе становится гораздо спокойнее, и настроение Лео значительно улучшается. Нам нужно добраться до соседнего сестьера Кастелло, к собору Санти-Джованни-э-Паоло, которую венецианцы называют Сан-Заниполо.

– Это в какой-то степени самый большой собор в Венеции, а также любимое место захоронения дожей, – рассказывает Лео.

Вообще-то я никогда не против послушать интересные факты, но сегодня у меня не получается уделить этому внимание. Я так взбудоражена скорой встречей с Галатеей, мне невероятно интересно узнать, насколько она изменилась за семь лет. По словам Анджело, у нее родились дети, и я надеялась, что она не жалеет о своем решении отказаться от ослепительной жизни куртизанки в Риме.