Магда не унимается:

– Да он шпион, говорю вам! Продает секреты за большие деньги. Мне Войтек рассказывал.

Войтек нервно переводит взгляд с Кейс на Нгеми.

– Не шпион, нет! Не секреты. Нельзя так говорить, Магда!

– Что же он продает? – спрашивает Кейс.

– Иногда, – Войтек понижает голос, – он находит для людей информацию.

– Я и говорю – шпион! – радостно заключает Магда.

Войтек морщится.

– Наверное, он просто сохранил старые связи, – предполагает Нгеми, – и поэтому имеет доступ к определенным вещам. Думаю, в городе есть люди, которые... – Он умолкает, морщит черный широкий лоб. – В общем, ничего незаконного тут нет. Обычные связи с бывшими коллегами. И никто не задает лишних вопросов.

– А, вспомнила! – торжествующе восклицает Магда. – Радиоэлектронная разведка! Войтек сказал, что Хоббс продает данные радиоэлектронной разведки.

Войтек мрачно разглядывает свой бокал.

Радиоэлектронная разведка. Кейс знает этот термин.

Она решает сменить тему разговора. Сейчас надо расслабиться, а мысли о таких вещах только портят вечер.

После ресторана они заходят в переполненный бар рядом со станцией. Памятуя, что рецина плохо сочетается с другими видами алкоголя, Кейс заказывает кружку шанди[25], к которому почти не притрагивается.

Она чувствует, что развод на спонсора сейчас начнется в полную силу, и решает нанести упреждающий удар.

– Я надеюсь, ты найдешь покровителя, Войтек. У тебя обязательно получится, это интересный проект. Если бы у меня были такие деньги, я бы сама в нем поучаствовала.

Как она и ожидала, все трое переглядываются и затихают. Наконец Нгеми решает попробовать:

– Может, ваш работодатель заинтересуется...

– Я не могу обращаться с просьбой. Мой контракт только начался.

Говоря это, она думает не о Бигенде, а о кредитной карте, лежащей у нее в кошельке. Она легко могла бы купить Войтеку груду ржавых лесов. Да, так она и сделает, если ничего лучшего они не найдут. И пускай русские киприоты, в которых она не очень-то верит, поломают над этим головы.

Поднимаясь по ступенькам, Кейс отмечает, что ритуал Джеймса Бонда ее больше не интересует.

Никаких волосинок и плевков, никакой пудры. Это скорее фатализм, чем вера в надежность немецких замков. Если уж они смогли забраться в кабинет Кэтрин Мак-Нелли на Пятой авеню и незаметно похитить записи психотерапевтических сессий, то никакие замки их не остановят. А действительно, как им это удалось? Какой-нибудь человек, одетый в черное трико, прокрался в ночи мимо журнального столика, где лежат стопки журналов «Тайм» и «Космополитен» трехлетней давности...

Она открывает дверь и видит, что забыла оставить свет включенным.

– Козлы! – кричит она в темноту.

Дотянуться до выключателя, зажечь свет, запереть дверь. Подняться для проверки на второй этаж.

На часовом поясе «Кейс Поллард» сейчас, судя по всему, белый день. О сне не может быть и речи.

Включив «Кубик», Кейс запускает «Нетскейп» и открывает Ф:Ф:Ф, отмечая каждое прикосновение к клавиатуре. Если Доротея не врет, то поклонники азиатских шлюх установили здесь программу, которая регистрирует нажатия клавиш. Записанная последовательность может быть скачана через какой-нибудь «черный ход». Интересно, регистрирует ли программа движения мыши? Если да, то как они узнают, где находится курсор? Скорее всего они видят только нажатия клавиш и адреса страниц в браузере.

После относительно долгого перерыва Ф:Ф:Ф выглядит каким-то незнакомым. Многих авторов Кейс вообще встречает впервые. Капюшончик рассказывал, что в новостях недавно пустили сюжет, породивший волну новичков. Может, это и есть незнакомые имена? Бегло просмотрев заголовки постов в нескольких разделах, она видит, что номер 135 все еще остается популярной темой, наряду с историей о бразильских фрагментщиках-сатанистах.

Кейс смотрит на экран, положив руки на колени (клавиатура ее теперь пугает), и представляет, как в полутемном компьютерном зале, где высвечена эта же страница Ф:Ф:Ф, сидят зловещие фигуры, одетые, как герои шпионских сериалов, и ждут, когда она откроет какой-нибудь пост.

Помедлив несколько минут, чтобы потрепать им нервы, она закрывает «Нетскейп» и выключает компьютер.

В несколько отработанных движений она присоединяет «Айбук» к мобильному телефону и выходит в интернет. Если Бун не ошибся при проверке, то лэптоп ничего не посылает злодеям, сидящим в полутемном компьютерном зале. Правда, они могли залезть в квартиру, пока она была в греческом ресторане, думает Кейс, открывая «Хотмэйл». И тогда...

– Ну и черт с ним! – говорит она вслух, обращаясь к Дэмиеновым кибердевочкам.

Так жить просто невозможно. Она отказывается так жить.

Три новых письма. Первое от Буна.

Привет из Ла-Гуардии, аэропорта повышенной безопасности! Вылетаю в Коламбус с минуты на минуту. Договорился о встрече с интересующей нас фирмой. Придется ориентироваться на месте. Как у тебя дела? Дай знать.

Да, Бун, думает она, ты не самый красноречивый из моих корреспондентов. Впрочем, чего она ожидала? Эссе в шекспировском стиле за минуту до посадки в самолет?

И тебе привет. Пишу на лэптопе, согласно инструкции. Обстановка спокойная, новых донесений нет.

Следующее письмо от Капюшончика начинается словами:

Боже милостивый! (Моя мать, при всех ее отклонениях, была очень религиозной женщиной. Я тебе, кажется, уже рассказывал. Очевидно, именно поэтому манифестация моих страхов всегда сопровождается богохульством.) Деррил разрешил Джуди быть Кейко, согласившись с твоим утверждением, что другого выхода у нас нет. Она практически переехала к Деррилу на квартиру и уже две ночи подряд не выходит на работу, ссылаясь на плохое самочувствие. Ее буквально потрясла сила (или, как она выражается, «пронзительная чистота») страсти Таки, и смягчить это потрясение не могут ни посредничество Деррила, который в обе стороны переводит их переписку, ни даже тот факт, что Таки считает ее миниатюрной японской школьницей. Деррил признался, что при переводе пытается по мере сил притушить огонь желания в ее письмах – вплоть до ссылок на недостаточное знание японского альковного жаргона (ложь). По его словам, Джуди почти все время плачет и сквозь слезы признается, что о такой любви мечтала всю свою жизнь. Честно говоря, это одна из самых странных вещей, которые я когда-либо видел. Ситуацию можно было бы даже назвать смешной, если бы мы не пытались добиться... Кстати, а чего мы пытаемся добиться? Теперь, когда в роли Кейко выступает Джуди, мы утратили контроль над единственным каналом, по которому поступала информация от группы «Мистика». Не говоря уже о том, что Таки может просто помереть – от приапизма. Твой К.