Словно сон, в котором движение прерывисто, а ход времени искажен и искривлен, из массы, толпящейся на улице, все больше и больше тел взлетали в воздух. Некоторые из них улетали вертикально в небо, так, будто их запустили из пушки, другие широкими дугами кувыркались в воздухе (их гниющие конечности разваливались паровыми облачками розового тумана еще в середине полета) лишь затем, чтобы приземлиться в другой части стада с глухим мокрым звуком, сминая толпу, в которой предполагались только стоячие места.

Лилли поднялась на ноги. От волнения она начала пятиться, пока не уперлась в старика, который тоже встал. Они стояли, спинами прижавшись к забаррикадированной двери, и изумленно глазели на приближающийся джаггернаут[28].

Монстры, окружившие их, начали поворачиваться, один за другим, медленно, испуская слюну, тупо пялились акульими глазами на приближающееся чудо.

Из-за нарастающего барабанного боя шин о бордюры и препятствия и усиливающегося рева движка скоро стало понятно, что катапультой работал автомобиль, и он приближался, скашивая массу ходячих прямо перед Лилли и Ноллзом.

В конце концов линия мертвецов, опоясывающая забаррикадированный вход, лопнула в облаке угарного газа и брызг спинномозговой жидкости, столь же обильных, как и те, что выпускает в воздух пожарный гидрант. Части тел, мертвые ткани, фонтаны крови взмывали вверх и в стороны осколочными бомбами гниющей плоти. Последние жертвы были погребены под массивным укрепленным кузовом пыльного, потрепанного, изъездившего множество дорог «Хамви», который с грохотом затормозил у входа.

Оба, Лилли и Ноллз, рванули в стороны, с пути огромного военного транспортного средства, когда оно со скрипом остановилось прямо перед ними. Лилли пригладила волосы, восстановила дыхание, сглотнула слюну с медным привкусом паники и уставилась на треснувшее тонированное ветровое стекло напротив водительского сиденья. Боковое стекло со скрипом опустилось. Водитель высунул голову, его лицо было мрачным и безжизненным.

– Лучше запрыгивайте, пока они не перегруппировались.

На мгновение Лилли посмотрела на водителя, последнего человека, которого она могла ожидать здесь. Затем сбросила оцепенение и поспешила помочь старику залезть в салон.

– Мы ездим кругами, – предупредила Лилли, втиснувшись между водителем и стариком, когда автомобиль колесил по запутанному лабиринту улочек.

Она прижимала скребок, найденный под сиденьем, к раздробленной руке старика и обматывала ее остатками клейкой ленты, накладывая временную шину. Ноллз мученически выдохнул, морщась при каждом приступе боли. Впереди усиленная железом решетка пропахивала им дорогу через скопления медленно движущихся групп мертвецов, походя задевая застоявшиеся группы ходячих вдоль дороги, заставляя взрывоустойчивую ходовую содрогаться и стучать с неравномерными интервалами. Дворники вытирали с лобового стекла кровь вместо капель дождя.

– Гленвуд-авеню, – предложила Лилли, посмотрев в боковое окно. – Возможно, нам удастся покинуть город, миновав Ай-двадцать.

За рулем сидел Купер Стивс, сгорбившись над приборной панелью, и хрипло, затрудненно втягивал воздух. Ему приходилось напрягаться, чтобы оставаться настороже, из-за ухудшающегося состояния. Край его фетровой шляпы пропитался потом. Множество пулевых отверстий покрывало его куртку. Его рубашка была раскрашена будто пятнами Роршаха, нанесенными кровью яркого алого цвета. Его лицо было настолько бледным, что казалось серым в тусклом вечернем свете. Он сжал руль так, что костяшки побелели.

– Я знаю короткий путь, – сообщил он сдавленным голосом. – Думал о Гранд-Парке, в-возможно, удастся проехать через выход Чироки.

Лилли кивнула, доделав импровизированную шину, и мягко опустила руку старика на его колено. Она бросила взгляд в окно, на проносящиеся городские пейзажи.

В Южной Атланте царило душераздирающее запустение. Ни одного квартала, свободного от мертвецов. Воздух здесь приобрел химический запах серы, разложения и аммиака – примерно так, должно быть, воняет в аду, вдруг подумалось Лилли. Большая часть высотных зданий – когда-то формировавших великолепный пейзаж современной архитектуры – теперь были истерзаны молниями, иссечены льдами и покрыты мхом и плесенью. Выгоревшие оболочки пустых этажей, продуваемые всеми ветрами, потом заполнились ползающими, оборванными, темными шаркающими силуэтами, которым не было числа. Совсем недавно они миновали Поле Тернера, и разруха напомнила Лилли о затопленных, разрушенных портиках Римской Империи, современных останках Колизея, которые, скорее всего, никогда уже не увидят гостей, кроме случайно проходящей мимо смерти.

– Это был Брайс, если тебе, конечно, интересно. – Голос, едва различимый за пением движка и свистом ветра, привлек внимание Лилли обратно к водителю.

– Брайс подстрелил тебя?

Слабый кивок от Стивса.

– Максимум, что могу сказать – все началось, когда нас атаковала группа извне. Уж не знаю, зачем они приходили. Наверное, ресурсы или оружие. Но когда все развалилось, я пытался ходатайствовать о с-спасении некоторых ребят из Морленда. Хэдди, Кенворт, Джоэл… молодые парни с татуировками. – Он замолчал, его голова накренилась набок, а веки наполовину прикрыли глаза. Он тяжело сглотнул и моргнул. – Прости меня, прости за это, я в порядке.

– Что было потом, Купер?

– После того, как здание переполнилось, я споткнулся о какие-то ключи от машины. Они были в кармане Дэниэлса… бедный сукин сын. После того, как ты разобралась с ним, он обратился, и они месяцы напролет использовали его для сбора зараженной крови.

– Продолжай.

– Я раздобыл его ключи и с боем прорвался вниз к подуровням автопарковки. Понадобилось некоторое время, чтобы понять, от какой тачки эти ключи. И я почти это сделал. Я залезал в «Хамви», когда он меня поймал. – Стивс прервался, зайдясь в припадке кашля.

Маленькие брызги кровавой слюны полетели из его рта, забрызгав рулевое колесо.

Лилли смотрела на это не мигая.

– Брайс?

Стивс кивнул.

– Трижды выстрелил мне в спину, прежде чем мне удалось завести машину. Едва выбрался живьем. Я не врач, но, кажется, одна из пуль повредила легкое.

Лилли облизала губы и подобрала нужные слова.

– Купер, мы тебя…

– Нет, – он махнул окровавленной рукой, не то чтобы отвергая помощь, просто снимая с нее бремя вежливости. – От медицинской помощи лучше мне уже не станет. Слишком поздно для этого. Я смирился.

Лилли посмотрела на него.

– Купер, я должна спросить тебя. Как ты вообще мог связаться с этими людьми? После всего того, что они творили с городами. Без разбора перебили почти три дюжины человек. Как мог ты вообще поверить…

– Честно говоря, – старик вмешался с другой стороны салона, его голос дрожал, задыхаясь от боли, – мы никогда никому не причиняли вреда, пока нам не давали отпор.