— Я очень рад, что ты приехал. Ты даже не представляешь насколько, и я очень рассчитываю на тебя.

— Догадался, что это не просто встреча, — так же тихо ответил Дима. — В отличие от тебя, я не забыл о нашей дружбе. Поэтому я здесь.

Григорий дернулся, как от пощечины. Он вспомнил, как Дима несколько лет тому назад обратился к нему с просьбой помочь с работой в Киеве: у него возникли конфликт с руководством театра и неурядицы в личной жизни, из-за чего он пристрастился к спиртному. Дима хотел не просто перейти в другой театр, а полностью сменить обстановку, начать жизнь с чистого листа. Григорий имел массу связей, знакомств и мог бы в этом помочь Диме. В то время он участвовал в съемках детективного сериала, где у него была одна из главных ролей, и параллельно работал в театре. Кроме того, он с тремя актерами организовал антрепризу[55] и собирался ставить спектакль по рассказам Исаака Бабеля. Так что у него была сумасшедшая загруженность, на сон и отдых уходило всего 3–4 часа в сутки. Однако не это стало для него препятствием в оказании помощи другу.

Григорий с детства завидовал Диме, втайне соревновался с ним. У Димона все получалось легко, окружающие любили его, он всегда был в центре внимания. Григорий и в школе, и в институте находился в тени своего более удачливого друга. После окончания театрального института Димон поехал по распределению в Днепр, Григорий попытался любыми путями удержаться в Киеве. Первые два года были ужасными, ничего у него не получалось, постоянно не хватало денег на жилье и все самое необходимое. Ни в один театр его не брали, и он до изнеможения бегал по кастингам для съемок рекламы и фильмов. Но постепенно все нормализовалось и в конце концов он стал востребованным актером. Он гордился тем, что, единственный из своих земляков-актеров, работает в столичном театре, постоянно снимается в кино. И когда Димон обратился к нему с просьбой, у него появилась подленькая мысль: «Если я помогу, дав ему тем самым карт-бланш, он может меня обойти. Мы с ним актеры одного типажа, даже в институтских спектаклях мы претендовали на одни и те же роли». Пообещав другу сделать все, что сможет, Григорий так ни с кем и не связался, не помог ему.

В огромном автобусе на семьдесят мест тринадцать человек подняли такой веселый шум, как будто салон был битком набит пассажирами. Григорий, поняв, что тянуть дальше не имеет смысла, увел веселящего компанию Петра в самый конец автобуса, где они оказались одни.

— Что это у тебя такая постная физиономия? — поинтересовался Петр. — Все отлично! А когда сядем за стол и ударим по крепким напиткам, то будет вообще великолепно.

— Извини, Петя, но я собрал компанию не для веселья, — начал Григорий. — У меня похитили из больницы маму и поставили условия ее освобождения.

— Что-о?! Нину Васильевну?! — громко выкрикнул Петр, и Григорий его одернул:

— Тише. Со мной разговаривала женщина, похитители требуют поставить школьный спектакль, тот самый, на репетиции которого погибла Лариса Чайкина.

— Они что, сбрендили?!

— Не важно, сумасшедшие выкрали мою маму или нормальные, главное то, что они преступники. Угрожают, что, если спектакль не будет сыгран, я больше не увижу маму живой.

Петр затряс головой, переваривая услышанное. Наконец он спросил:

— Что надо делать?

— У меня все готово: сцена того самого клуба, освещение, звук, тексты ролей. Надо только уговорить наших друзей сыграть в этом спектакле.

— Почему ты раньше мне об этом не сказал? Тебе же известно, что у меня друг следователь, подключили бы полицию.

— Предполагаю, похититель или связанный с ним человек находится сейчас в этом автобусе. Возможно, он следил за мной, как это было в Праге, а может, и за тобой — ты единственный человек, с которым я тут тесно общался. Меня предупредили: если обо всем этом станет известно полиции, маме не жить.

— Если это так закрутилось… У тебя есть план? Командуй!

— Надо остановить автобус где-нибудь в удобном месте. Там мы все растолкуем нашим друзьям. Надеюсь, раз речь идет о жизни человека, никто из них не откажется помочь. Затем поедем в клуб.

— Что это за две куклы, которых ты взял с собой?

— Нади — моя невеста, а Альбина будет играть роль Сабрины.

— Невеста — это святое, а за Альбиной я смогу приударить?

— Петя, сейчас не время об этом думать. Главное — это спектакль, и я надеюсь на возвращение мамы живой и невредимой.

— Ты прав. — Петя виновато посмотрел на него и отправился к водителю автобуса.

Григорий почувствовал, как нервное напряжение сковывает его тело. Он видел веселые лица своих друзей и ощущал, что это его раздражает. Автобус стал замедлять ход и остановился на обочине. Водитель вышел из автобуса.

— Друзья, — произнес Петя в микрофон, — прошу тишины и внимания. Произошли чрезвычайные события, Григ обо всем расскажет.

Повисшая тишина дала Григорию возможность говорить без микрофона. Не вдаваясь в подробности, он рассказал, что похищена его мама и похитители требуют сыграть школьный спектакль, который они когда-то репетировали. Он попросил всех помочь ему и принять участие в этом спектакле.

Сразу послышался шум голосов, возгласы, реплики.

— Это розыгрыш? — спросил Костян, поднимаясь со своего места.

— Тупая шутка, можно обойтись без нее? — со злостью произнесла Вика. — Как чувствовала, что не надо было ехать.

— Поддерживаю! — выкрикнул Виталий. — Неудачная шутка!

— Пошутили и хватит! — пробасил Рома.

Григорий взял микрофон, чтобы перекрыть поднявшийся шум:

— Это не шутка и не розыгрыш! Речь идет о жизни моей мамы. Если спектакль сорвется, похитители грозились… — Он запнулся, не в силах произнести страшное слово.

К нему подошел Димон, взял у него микрофон:

— Тише! Я, как и вы все, только что узнал о похищении мамы Грига. Такими вещами не шутят. Я верю Григу и понимаю: речь идет о жизни и смерти! Неужели среди нас найдется подлец, который откажется помочь Григу спасти его маму?

Снова поднялся шум, в основном высказывались в поддержку Григория. Его взгляд скользнул по Виктории, которая с презрительным видом смотрела в окно, словно там было что-то более значимое, чем происходящее в салоне автобуса. Петр позвал водителя, тот развернул автобус, и они поехали в сторону города.

В салоне было тихо, если кто и разговаривал с соседом, то шепотом. Григорий обошел всех и вручил листки с текстами ролей, а потом напомнил содержание пьесы.

В вестибюле клуба притихших актеров ожидал директор, рассчитывая познакомиться с каждым из приехавших. Однако Григорий ему пояснил, что сейчас времени на это нет, надо готовиться к репетиции. По лицу директора мелькнула тень, тем не менее он, проявив радушие, объявил, что желающие выпить кофе могут самостоятельно это сделать в его кабинете, где имеется кофемашина и все необходимое.