19 октября 2008 г. Брно.

Мы быстро переложили Андрея на каталку и вывезли из комнаты. Как только Анечка успела предусмотрительно запереть дверь, в коридоре послышались шаги. Мы быстро пихнули каталку в морг, и я откатила ее к самой дальней стене, чтобы не привлекать внимание.

Анечка осталась стоять в дверях. Молодой доктор подбежал к ней с ключами и хотел было вставить ключ в замочную скважину, но Анечка нашла ему другое занятие.

– Там у вас наверху привезли пациента. Катите его сюда.

Врач удивился.

– Зачем сюда? Он ведь живой.

Анечка посмотрела на него не терпящим возражения взглядом.

– Я говорю вам, катите!

Врач в недоумении пошел за больным. Впрочем, когда его принимали на работу, объяснили, что здесь вопросов лучше не задавать. Даже если что-то покажется ему странным. До сих пор все было более или менее понятно. Но когда-то же должно было случиться то, ради чего он подписал столько бумаг! Мы подождали, пока за ним закрылись двери лифта, и бросились к Андрею. Он едва дышал. Надо бы поскорее вытаскивать его отсюда!

Через десять минут прибыл Грэг с новым пациентом. Он торжественно вкатил его в морг и поставил перед Анечкой. В коридоре опять послышалась беготня, и Анечка отправила Грэга посмотреть, что там происходит. Тележку с Гюнтером она катнула в тот же угол, где был припаркован Андрей.

Через минуту в двери морга ввалилась разношерстая толпа во главе с Алкой, которая шумно искала своего пропавшего пациента. Значит, молодой доктор стащил Гюнтера из приемного покоя безо всяких объяснений. Понятно, почему Алка так переполошилась.

Застав нас в попытке скрыть от внимания общественности две совершенно одинаковые каталки, она решила, что зря привела за собой столько народа, и теперь пыталась увести всех обратно:

– Мне сказали, что его повезли на первый этаж!

Две пожилые медсестры во главе ее свиты возмутились.

– Вы только что кричали, что вашего больного увезли сюда!

– Это мне уборщица сказала. Она у вас что, англичанка? В Англии одни недоразумения с этажами!

Медсестры переглянулись.

– Ну вообще-то, она ирландка.

Алка потащила всех за собой. Препираясь почти со всеми одновременно, она быстро удалилась. Мы с Анечкой бросились к нашим Андреям-Гюнтерам. Оба мальчика были так похожи, что мы невольно старались найти отличия. И тут нас осенило: у Гюнтера не было ленточки на руке! Наверное, это доктор, опасаясь Анечкиного гнева, отвязал бантик. Анечка выругалась:

– Вот, зараза! И что нам теперь делать? Кто из них немец?

– Ну, можно подождать. Тот, кто очнется и заговорит по-немецки – не наш.

Я посмотрела на мальчиков. Неужели возможно такое совпадение? Анечка торопила:

– Ты помнишь у него какие-нибудь приметы особые, ну, чтобы мы смогли опознать его?

Я судорожно вспоминала, что могло бы нам помочь.

– Лампочка!

Анечка подняла глаза к потолку.

– Какая лампочка?

– Ему года два было, когда он утащил лампочку у отца. Бежал по коридору со своей добычей и ударился о стену. Лампочка тогда взорвалась, и у него остался небольшой шрам на лбу.

Анечка наклонилась, чтобы получше рассмотреть обоих.

– Ничего нет.

Я подошла поближе и провела рукой по лбу одного из них. Ничего. У второго и впрямь оказалось еле заметное углубление. Легкий шрам родом из детства. Анечка откатила Андрея подальше от Гюнтера. Чтобы не перепутать.

Я выбежала в коридор и быстро отперла дверь в подсобку. Мы вкатили Гюнтера и осторожно переложили на кровать. Только мы успели запереть за собой дверь, как в коридоре опять послышались шаги. Это возвращался молодой доктор с планшетом в руках. Пришло время проверять пациента. Анечка стояла перед ним как Немезида, Алка шла сзади как Мельпомена.

Доктор, слегка косясь на Анечку, открыл дверь и замер. Аппарат был сдвинут, питание отключено, а больной лежал без простыней. Грэг кинулся к больному и стал восстанавливать подачу раствора. Анечка орала на него, стоя в дверях, пока мы с Алкой катили Андрея к лифту.

– Я так и думала! Я немедленно информирую ваше начальство о таком безобразном отношении к своим обязанностям! Пусть вас гонят отсюда взашей!

Доктор метался от больного к стеллажам, подбирая иглы и устанавливая приборы. Наконец он справился, немного отдышался и покорно пошел за Анечкой, которая медленно плыла к лифту.

19 октября 2008 г. Брно.

В приемной стояла Алка и тоже кричала страшным голосом:

– Почему вы не хотите взять больного?!

Пожилой лысеющий доктор в толстых роговых очках невозмутимо складывал Алкины документы обратно в папку и, медленно растягивая слова, объяснял:

– Страховка этого господина не позволяет ему пройти те процедуры, о которых вы просите. Везите его в городскую больницу. Там вам помогут.

К удивлению администратора, Алка быстро сдалась и сделала знак охраннику выкатывать больного.

Анечка подоспела как раз вовремя. Бросив администратору ключи, она прошипела:

– Безобразие, а не клиника. У вас на полу валяются ключи от операционных!

Администратор выпучил глаза, но сказать ничего не успел. Анечка быстро вышла и направилась к машине скорой помощи. Мы с Алкой проследили, чтобы больного закатили в нужную машину, где нас ждал Антуан.

Он поинтересовался скорее из вежливости:

– Ну как, дамы?

Мы на всякий случай откинули простыню с лица Андрея. Пробежал вздох облегчения. При дневном свете шрам на лбу был хорошо виден.

Анечка мрачно пошутила:

– Надеюсь, что, очнувшись, он не заговорит по-немецки. Куда мы теперь направляемся?

Все посмотрели на Антуана.

– В Прагу.

Анечка жалобно застонала:

– А можно, я заберу машину? Франтишек будет обижаться, что бросила ее в Брно.

Антуан улыбнулся.

– Не переживайте. Машину перегонят в Прагу. А вам, дамы, лучше не появляться в Брно еще пару лет.

Никто и не собирался. Ну, может, кроме Анечки, которая ездит через Брно транзитом. Я поинтересовалась:

– А наши вещи?

Антуан больше не улыбался.

– Привезут.

Алка не выдержала:

– Куда привезут?

– К Андрею на квартиру Только я хотел бы попросить вас…

Анечка не дала ему договорить.

– Попросить?