— Известно чем, вопросами. А что, собственно, вас не устраивает?

Прежде чем ответить, Князь прошелся по кабинету:

— Утром Черемисова найдена мертвой. В камере. — Он вернулся к столу и опустился в кресло. — Предварительный осмотр показал, что она была отравлена.

— Ну отравлена и отравлена, — постарался быть спокойным Полуяров. — Уж не думаете ли вы, что мы подсыпали ей крысиного яду?

— Мне не надо думать, полковник! Вам надо думать!

— Конечно, — не мог не парировать Полуяров. — Полковник что? Звание… А генерал — счастье! Ему думать не надо! А эксперты не установили, в какое время наступила смерть?

Генерал с вызовом посмотрел на него исподлобья:

— Ты у меня спрашиваешь?

Полуяров оглянулся:

— Здесь больше никого нет.

— Прекрати ломать комедию, Иван! Насколько я понимаю, мы лишились самого главного свидетеля!

— Скорее всего, обвиняемого, товарищ генерал! Действительно, Черемисова пролила свет на некоторые стороны деятельности Белоцерковского, и не более того. Подкрепить свои слова какими-то доказательствами она не могла. Председатель конкурсов очень скольз кий и осторожный человек, голыми руками его не возьмешь.

— И тем не менее живая Черемисова не устраивала ни Белоцерковского, ни тех, кто с ним по одну сторону. Я даже думаю, что не Белоцерковский, а кто-то поважнее остерегался, что сутенерша наговорит лишнего и укажет дорогу к их креслам.

— Что она и сделала. Каждый район, каждый округ столицы имеет своих кураторов в милицейских погонах. Фамилии многих начальников нам уже известны. Разница лишь в том, что одни требуют и получают вознаграждение за полное бездействие по искоренению проституции. Другие активно содействуют процветанию этого бизнеса. С первыми, сами понимаете, бороться бесполезно.

— А со вторыми?

— Нужны обоснованные факты, доказательства, улики.

— Так ищите! Где они?

— Должно быть, в личном сейфе у Белоцерковского. Если бы вы смогли выхлопотать в прокуратуре разрешение на обыск…

— Ты с ума сошел, Иван! Кто ж позволит без всяких оснований шмонать жилище известного на всю страну человека?

— Осмелюсь поправить — преступника.

— Это мы с тобой предполагаем, что он преступник, а для общества он — благодетель, который проталкивает красоту нации на международную арену.

Полуяров достал из кармана газету, расправил и положил на стол перед генералом.

— Общество также узнало, что он не только сводник и работорговец, но и один из главных организаторов секс-индустрии.

Генерал скосил глаза на фотографию Белоцерковского:

— Видел уже. Ты что же думаешь, что я газет не читаю? Где, говоришь, факты и доказательства, в сейфе?

— Я не говорю, я предполагаю, — поправил Полуяров.

— А сейф на дубе? А дуб… — Милославский философски махнул рукой.

— Под Истрой, товарищ генерал, — внес ясность полковник.

— А если в сейфе и впрямь окажется утка? Не в полном, а в переносном значении? — Начальник управления заговорщически посмотрел на Полуярова. — Наделаем шума, тогда не Кощею, а нам, с тобой, Иван, придется яйцами поплатиться.

— А если без шума, товарищ генерал?

— Проникнуть в замок, вскрыть сейф, найти иглу…

— Есть у меня одна идея, — ответил Полуяров, разглядывая носки ботинок.

— Эх! Твои идеи, полковник, все равно что нерожденные дети. — Генерал, казалось, совсем забыл о том, зачем был вызван Полуяров. — Тут недавно мы с одним известным олигархом из Заполярья разговаривали.

— Защиты просит?

— Просит. Местные короеды из отдела по борьбе с экономическими преступлениями явились к нему с идеей о сотрудничестве. Мол, они закрывают глаза на деятельность его дочерних фирм и предприятий, а он за эту услугу должен им отчислять мизерный процент с прибыли. У меня даже голова закружилась, когда он этот мизерный процент перевел в реальные деньги. Но их это не смущало, у них был собственный план, где каждый отдел, каждое отделение милиции были закреплены за той или иной фирмой.

— Выгнали? — переминаясь с ноги на ногу и уже готовый приступить к осуществлению своей идеи, поторопил с ответом Полуяров.

— Выгнал, конечно. Позвонил мне, попросил о встрече и тут же приехал в Москву. Но я разговор не о короедах веду, а о планах и идеях. Когда я спросил того олигарха, как ему удалось достичь таких финансовых высот, он ответил просто: если человек не хочет потерять свое положение и собственные деньги, надо подальше держаться от чужих планов и идей. И знаешь, Иван, я ему поверил. Подумал о том, к чему нашу страну привело «планов громадье», и согласился. На протяжении многих лет мы кормим наш народ несбыточными идеями и неосуществимыми планами.

Полуяров с полуслова понял, на что намекает Милославский, и лишь улыбнулся:

— Разве не вы, товарищ генерал, заставляете нас писать планы и всегда требуете новых идей?

Милославский отмахнулся:

— Иди, полковник, осуществляй свою идею, но я вижу, что ни хрена ты не понял.

— Где уж нам? — через плечо донесся ответ начальника оперативного отдела.

Полуяров долго копался в столе и перебирал страницы старых записных книжек. Давно уже обещал сам себе, что выберет время и перенесет все справочные данные в компьютер, но не хватало времени. Наконец, в потрепанном блокноте с выпавшими страницами он нашел то, что искал, и набрал номер телефона.

— Пантелеич? Наше вам с кисточкой! Это Полуяров о тебе вспомнил. Нет, уже не майор, уже полковник…

35

К обеду вернувшийся из СИЗО Золотарев, куда он по приказу Полуярова сопровождал Венедикта Малкина, привез и заключение медицинских экспертов. Последним вздохом для Черемисовой послужило яблоко сорта гольден, в мякоть которого шприцем был закачан цианистый калий. Передача с воли была получена ровно через час после того, как Полуяров и Катышев закончили допрос. Надзиратель, который за неплохое вознаграждение тайно доставил передачу в камеру, тщательно допрошен и теперь лишь винится, что его падшая душа не смогла устоять перед искушением. Благо, хоть не стал скрывать, что пакет с фруктами и сигаретами ему передали обворожительные девицы, как две капли воды похожие друг на дружку и назвавшиеся дочерьми Черемисовой.

Катышев отлично понимал, что попытаться разыскать очаровательных «сестер» можно в одном из заведений Белоцерковского. Но в то же время был далеко не уверен, что сразу после выполнения задания они, от греха подальше, не отбыли за границу или не переправились в какой-нибудь черноморский санаторий, где могли не оставлять профессиональной деятельности и пополнять казну Белоцерковского. Конечно, он все-таки попросил следователя из районной прокуратуры проверить наличие девиц и даже по секрету поделился адресами нескольких модельных и эскортных агентств, но в успехе был не уверен.

После бурной и веселой ночи, вытирая мокрый лоб и только силой воли заставляя себя перемещаться по кабинету, Золотареву все-таки удалось добраться до своего кресла.

— Ты как себя