Так получилось, что режиссера, у которого снимался Илья, она хорошо знала. Брала у него как-то интервью для журнала, и он остался доволен и даже назвал Машу умницей. Найдя его визитку, она, поколебавшись с минуту, набрала номер.

– Александр Павлович?

– Да, я, – раздался в трубке низкий мужской голос.

– Это Мария Откровенная, журналистка. Вы меня помните?

– Ну, разумеется, Машенька, помню.

Это был человек старой закалки, снявший немало хороших фильмов еще до перестройки и не выпавший из обоймы теперь, когда популярностью стали пользоваться криминальные сериалы. Надо отдать ему должное, свою работу он делал качественно и с душой, за откровенную халтуру не брался, за это Маша относилась к нему с уважением и не только она. Режиссер называл ее по-отечески, Машенькой, и, разумеется, на ты.

– Я знаю, вы снимаете новый сериал. Уверена, он будет замечательным, – слегка подлизалась она.

– Да ты никак написать об этом хочешь?

– Не отказалась бы. Ведь у вас снимается такой замечательный актер…

– И ты туда же! – в сердцах сказал режиссер. – Эх, мне был скинуть лет тридцать…

– И что? – кокетливо спросила она.

– Тогда бы ты у меня о Богатыреве не спрашивала! Я бы тебе сам свидания назначал!

– Откуда вы знаете, что это я о нем?

– А о ком же? Он у нас один такой! Секс-символ, – ехидно сказал режиссер.

– Да ничего особенного.

– Врать ты, Машенькая не умеешь… Ну, что я могу сказать об Илье? Актер хороший, вот только с дисциплиной проблемы.

– Он что, пьет?

– Нет. Тут проблема иного рода… – Александр Павлович тяжело вздохнул. – У него, понимаешь ли, женщины. Не человек, а роман. Причем, многотомный.

– Значит, это правда, что он на два дня исчез со съемок?

– Если бы на два! Сначала переезжал к одной из своих пассий, на полдня отпросился. Я позволил. Но потом и вовсе исчез. Позвонил, не мне, продюсеру, то ли врал, то ли правду говорил, не знаю…

– А что он говорил?

– Вроде, жениться собрался. А подождать нельзя?

– Значит, он к невесте уезжал, – упавшим голосом сказала Маша.

– Да у него таких невест… – хмыкнул режиссер. – Богатырев никогда не женится, запомни. Последний раз ему это с рук сошло. Отсняли-то сколько? И что? Сценарий из-за него менять? Пусть работает!

– А он что говорит?

– Семейные, мол, обстоятельства. А у кого их нет?

– Да, это так.

– Ну, так когда мы с тобой встретимся?

– Как съемки закончите, я возьму у вас подробное интервью. А пока напишу заметку, анонс. Снимается, мол, сериал, в главной роли Богатырев, – грустно сказала она.

– Что ж… Ты позванивай, не забывай старика.

– Не забуду, – невольно улыбнулась она. Какой приятный человек!

Чего не скажешь об Илье. Врун, вот он кто. Значит, у него любовница. В другое время она бы расстроилась, начала бы постоянно об этом думать, искать какое-то решение, готовиться к объяснению. Но сейчас Маше было все равно, все ее мысли были о Соне. Хотя, его вранье было противно. Решил поиграть в благородство? Не стоило так утруждаться!

Их отношения вошли в прежнее русло, стали такими же, как до поездки. То есть, он приезжал поздно, смертельно усталый, и, наскоро поужинав, засыпал. По опыту Маша знала, что говорить с ним о чем-то бесполезно. Она получила то, чего так добивалась: Илья живет с ней. Но было ощущение обмана. Все должно быть не так! Раз они вместе, значит, семья. Но никакой семьи у них не получается, хотя он каждый день приезжает домой и постоянно спрашивает о здоровье Сони. Соня…

Время шло

Маша ездила в больницу каждый день и все ждала хороших вестей. Их не было. Меж тем календарная осень закончилась, наступил декабрь. Надя стала разговаривать с ней как-то коротко и сухо и старалась не смотреть в глаза. Это было плохо.

Наконец, Маша услышала:

– Соне нужна трансплантация костного мозга. Все тот же отрывистый, сухой язык, минимум эмоций. Ей стало страшно:

– Но ведь это поможет?

– Да.

– А почему тогда ты так смотришь?

– Тебе надо сдать кровь и сделать специальные анализы на совместимость. Нужен донор.

– Да я давно готова!

– Видишь ли… – Надя отвела глаза. – Ты можешь не подойти.

– Как же так? Я – мать!

– Найти донора на самом деле большая проблема. Я бы даже сказала главная. Родители подходят крайне редко. Это больше похоже на чудо, и особо надеяться не стоит. Надо искать среди ближайших родственников, но у Сони нет ни братьев, ни сестер, двоюродных тоже нет. Будем надеяться, что ты подойдешь. Ты как? Готова? Забор костного мозга проходит под общим наркозом, – сурово сказала Надя.

– Ты еще спрашиваешь!

Она разволновалась. Почему Надя так серьезна? И неужели, в самом деле, проблема найти донора? Вечером Илья попытался ее успокоить:

– Все будет хорошо. Ну что ты? Ты же сильная.

– Я-то сильная, – она жалко улыбнулась. – Но есть вещи, против которых любая сила бессильна. А вдруг не подойду?

– Ты не единственный родитель.

– А ведь и, правда! Как это у Сони нет сестер? Целых две! И отец у нее есть!

– Ну, вот видишь, – он погладил ее по плечу. И она решилась.

– Илья…

– Что такое?

– Ты от меня ничего не скрываешь?

– Я? Нет.

– У тебя никого нет, кроме меня?

– Нет, конечно!

Он сказал это так горячо, что Маша заволновалась. Врет!

– Я все пойму, – тихо сказала она. – Ты молодой, здоровый мужчина, и, что тебе до моих проблем? Ты имеешь право жить так, как ты хочешь. Я тебя к себе не привязала.

Он наморщил лоб:

– Чего-то я не пойму? Ты это о чем?

– Ты живешь со мной из жалости, я все понимаю. Но и ты пойми: не надо мне таких жертв. Ну не надо! Я же не просила… Ну, случилась у меня беда, к тебе это не имеет никакого отношения. И если ты скажешь правду, я не обижусь.

– Да какую правду?!

– Ты знаешь… Господи, ну почему я должна это клещами из тебя вытягивать?

– Да люблю я тебя! – заорал он. – А тебе до этого дела нет! Потому и молчу! Ну, вытянула?! Довольна?!

– Илья… – растерялась она.

– Что Илья? Слов нет, да? Как же! У тебя же проблема! Ты вся такая героическая! Женщина – Мать! Я тоже делаю все, что могу, но тебе на это наплевать! Ты этого даже не замечаешь! Но я же не железный! И нужен я тебе был сейчас со своей любовью! Нет, ты скажи! Вот теперь ты скажи мне правду! Нужен? Тебе вообще кто-нибудь сейчас нужен?