безжалостно их оборвал, чтобы еда не смогла вдруг улететь, и отправился за следующим трофеем.

Гоняясь за порхающим померанцем, он вдруг споткнулся обо что-то и упал, упустив добычу. Он поднялся и со злостью посмотрел на помеху: то была еще одна пресловутая кучка земли. Бинк яростно затоптал ее, сравняв с землей, и тут же кинулся ловить другие фрукты.

Через полчаса у него была уже небольшая коллекция: яблоко, персик, слива, две груши, несколько виноградин и банан. С бананом, оснащенным огромными листьями-крыльями, пришлось повозиться — то была настоящая отчаянная схватка; зато вкуса он оказался отменного. Правда, Бинку было немного не по себе, когда он уплетал эти фрукты — слишком уж они напоминали живые существа. Тем не менее он знал, что их крылья — всего лишь магическое приспособление, позволяющее растениям рассеивать свои семена на возможно большей площади. Фрукты для того и нужны, чтобы их ели; у них нет настоящего сознания или чувств. А может быть, все же...

Бинк выбросил эту мысль из головы. Они находились на опушке леса. Деревья стояли сплошь мертвые. Хамфри проснулся.

— Не по себе мне от дурных предчувствий, — проговорил он. — Не хочу тратить свою магию и узнавать, что погубило эти деревья. Давайте-ка лучше обойдем их.

— Какой смысл быть Волшебником, — ехидно поинтересовался Честер, — если ты не пользуешься собственной магией?

— Я должен беречь свою магию и призывать ее только в случае крайней необходимости, — ответил Хамфри. — Пока что нам встречались лишь досадные помехи, недостойные моего таланта.

— Хорошо сказано, хмырь, — согласился голем.

Честер явно остался при своем мнении, но он слишком все же уважал Волшебника, чтобы продолжать спор.

— Вообще-то дело уже к вечеру, — заметил он. — Не худо бы поискать приличное место для ночлега.

Кромби остановился и завертелся столь стремительно, что чуть не сбросил со своей спины седоков.

— Хм-м-м! — крякнул Хамфри.

— Ты, неуклюжая летающая кошка! — с готовностью перевел голем. — Держись покрепче на земле на своих кривых лапах!

Голова Грифона начала поворачиваться, пока его злобные глаза и смертоносный клюв не оказались обращенными назад.

— Кррак! — властно каркнул он.

Теперь голем не стал переводить, зато сразу присмирел, прямо на глазах.

Кромби завертелся опять и указал несколько другое направление.

— Это — чуть в сторону от нашего пути, — решил Честер. — Вперед!

Никто не стал ему возражать.

Тропа, по которой они шли, огибала мертвый лес, и в этом было явное везение: так они могли избежать многих опасностей. Неизвестная сила, погубившая лес, уничтожила, похоже, и всю, связанную с этим лесом, магию, как полезную, так и враждебную. Тем не менее, Бинка одолевало любопытство, когда он смотрел на огромные мертвые деревья. На них не было никаких отметин, а трава у их подножий оставалась густой и пышной из-за обилия света — ведь все листья с деревьев опали. Это значило, что сама почва не отравлена. И в самом деле — тут и там из нее пробивались молодые деревца, начиная долгую работу по восстановлению леса. Нечто нанесло тут удар, убило деревья и удалилось, не оставив никаких следов.

Решив погасить досаду, которую вызвала в нем эта унылая картина, Бинк обратился к голему.

— Послушай, Гранди, ты не расскажешь мне — если, конечно, захочешь! — какой Вопрос ты задал Волшебнику?

— Я? — переспросил изумленный голем. — Ты интересуешься мной?

— Конечно! Ведь ты... — Бинк едва не произнес слово «личность», но вовремя вспомнил, что голем не может быть личностью. — ...ты — существо, — неуклюже закончил он фразу. — Ты обладаешь сознанием, чувствами...

— Только не чувствами, — поправил его Гранди. — Я — всего лишь конструкция из веревочек, глины и кусочков дерева, — конструкция, оживленная магией. Я действую так, как мне указано, без интереса и эмоций.

Без интереса и эмоций?.. Что-то не очень верится.

— А мне показалось, что ты только что проявил личную заинтересованность, когда я к тебе обратился.

— Разве? Скорее всего, то была рутинная имитация человеческой реакции. Выполняя свою работу переводчика, я обязан уметь имитировать...

Слова Гранди не убедили Бинка, но он не стал спорить.

— Если у тебя нет личной заинтересованности в делах людей, то почему ты пришел к Доброму Волшебнику? О чем ты его спросил?

— Я спросил, как мне стать реальным.

— Но ты уже реальный! Ведь ты — рядом со мной. Разве не так, Гранди?

— Убери создавшую меня магию, и от меня останется лишь кучка хлама. Я хочу быть реальным без всякой магии — таким же, как и ты.

Реальным без магии. В конце концов, смысл тут есть. Бинк вспомнил, как в молодости страдал сам, считая, что у него нет магического таланта. И вот — перед ним существо, озабоченное противоположным: для него не существует реальности, кроме магии, и оно предпочитает реальность без магии.

— И каков был Ответ?

— «Заботься».

— Что?

— Заботься, тупица.

— Заботься?

-- Заботься.

И это все?

— Все.

— Весь Ответ?

— Весь Ответ, болван.

— И за него ты теперь отрабатываешь целый год?

— А ты, видимо, полагаешь, что обладаешь монополией на тупость.

Бинк повернулся к Доброму Волшебнику, которому, кажется, наконец удалось отоспаться — он теперь хранил блаженное молчание.

— Как же ты можешь оправдывать столь высокую плату за такой Ответ?

— Я не обязан ничего оправдывать, — ответил Хамфри. — Никто вас не гонит к скупому старому гному за информацией.

— Но любой, кто тебе платит, заслуживает достойного Ответа. — Бинк был по-настоящему уязвлен.

— Голем получил достойный Ответ. Просто он не обладает достойной сообразительностью.

— Тогда и я тоже! Никто не способен извлечь смысл из такого ответа!

Волшебник пожал плечами.

— Может быть, он задал вопрос неправильно.

Бинк повернулся к Честеру.

— А ты назовешь это честным Ответом?

— Да, — ответил кентавр.

— Одно-единственное слово?! И ничего больше? За целый год службы?

— Да.

— И ты считаешь, что оно того стоит? — Бинк никак не мог добраться до сути.

— Да-

— А ты сам, ты был бы удовлетворен таким Ответом на свой Вопрос?

Честер задумался.

— Вряд ли этот Ответ имеет ко мне отношение.

— То есть — ты не был бы удовлетворен?

— Почему же?.. Был бы, наверно. Если бы то был Ответ на