а скажи-ка мне девица. Они и вправду не понимают, что именно происходит в Белоградье, или упорно делают вид?

Глава 21

Местные расклады

Мы прошли мимо открытой харчевни. На её вывеске красовались три жареные рыбины. Я уловил опьяняющий запах тушёного мяса и понял, что фруктовая диета точно не для меня.

— Может, зайдём? — предложил я Василисе, и та оглядевшись по сторонам, нехотя согласилась.

Но вместо того чтобы повернуть к торговой точке местного общепита, она решительно направилась к находящейся невдалеке лавке менялы. С некоторым запозданием до меня дошло, почему Василиса так поступила.

Высыпав на прилавок больше полсотни мелких серебряных монеток и две дюжины больших, девушка уставилась на хорошо выбритого, худого мужчину. Тот был облачён в камзол и шляпу. Покрой и форма одежды, разительно отличались от местных модных тенденций. Василиса изобразила радушную улыбку и почтительно присела.

— Милое дитя, и что это такое? — спросил мужчина, указав на деньги.

При этом я уловил заметный акцент в голосе. Врождённый талант божественного полиглота, тут же подтвердил, меняла явно иностранец, по какой-то причине, занимающийся бизнесом на чужбине.

— Милостивый сударь, это наследство, доставшееся моему дядюшке от дальнего родственника — ответила Василиса и указала на меня.

— А почему ваш дядюшка сам не хочет со мной пообщаться и обсудить стоимость серебра? — с подозрением поинтересовался меняла. А в это время его руки начали ловко перебирать и тасовать монетки, словно они игральные фишки из казино.

— Увы, милостивый сударь, но дядя глухонемой от рождения. Вот и попросил меня обменять серебро, на нормальные царские копейки и рубли, к которым он более привычен.

— Ну раз так, то почему бы и не обменять. Тем более, сумма не такая уж и большая, как я погляжу.

При слове сумма, глазки мужчины заблестели, и я сразу понял, что свои 10–15 процентов чистого навара, он намерен минимум удвоить. Парацельс это тоже понял и, пыхтя от недовольства, словно старый чайник, принялся наблюдать за ловкими пальцами менялы.

— Сударь, мы с дядей люди деревенские, живём сбором ягод и грибов, да ловлей рыбы, так что полностью полагаемся на вашу честность и доброту.

Лесть Василисы, подтолкнула менялу прекратить нас изучать и, наконец, уставиться на монеты.

— Такс, поглядим, что здесь у нас имеется. Ага, монеты старые. Судя по смазанному изображению солнца, чеканили в осколке, ранее принадлежащему к одной из свежих клонов империи солнца. В Белоградье такие монеты не в ходу. И даже более того, я могу утверждать, что в большой степи, городе Хорезме, на островах варягов, империи за перевалом, и во всех прочих обжитых осколках, находящихся поблизости, такими монетами купцы не торгуют. А это значит их цена сразу снижается вдвое. Милое дитя, надеюсь, вам это ясно?

— Ну я так и знала — опечаленно пролепетала Василиса. — А что же тогда милостивый сударь можно с этим сделать?

— Будем смотреть внимательно и определять качество серебра — ответил меняла и на его правом глазу появился монокуляр с линзой.

— Вот гад! Сразу цену срезал в два раза. А теперь посчитает всё, как серебряный лом. И, конечно же, он не заметил, примесь истинного серебра в монетках — возмутился призрак архимага. — Сварог, после того как сделка состоится, обязательно прокляни эту жадную сволочь. Конечно, божественное проклятье сразу не сработает, но со временем оно его обязательно достанет в тот момент, когда жизнь будет висеть на волоске.

«Парацельс, не накаляй. Золота у нас хватает. Так что главное — сейчас получить горсть местной мелочи на расходы» — очень чётко подумал я и призрак всё услышал.

А пока мы незаметно для всех общались, на прилавке появились небольшие весы и мензурка с пипеткой. Взвесив несколько монет, меняла капнул на них алхимическим составом, растёр бархатной тряпочкой и немного подождал. А когда руны и многолучевое солнышко, засияли как новые, он хищно улыбнулся. Закончив экспертизу, он снова уставился на Василису.

— Значит, так милая девочка, я снимаю ещё десять процентов за ненадлежащее качество серебра и прибавляю два процента к стоимости за ваши прелестные глазки. Если это вас устраивает, то извольте завершить сделку и расплатиться — предложил меняла и принялся выкладывать на стол стопочки, меди и мелких, серебряных монеток с профилем царя.

— Вот упырь! — воскликнул Парацельс и в руке призрака появился ржавый клинок.

— Да сударь, нас это устраивает — ответила Василиса и тяжко вздохнула.

— Ну тогда посчитаемся. Большие по весу, чуть больше царских гривенников, значит, дам за каждый по четыре с половиной копейки. Маленькие, почти как двухкопеечные, значит, только из-за уважения к вашей молодости, дам по копейке. Итого получается. Один рубль, семьдесят четыре копейки. Как хотите, получить? Серебром или медью?

— А должен был отдать минимум три рубля — зло прорычал призрак.

Он был прав. Конечно, меняла обманул, но мог нагреть и на большую сумму.

— Треть медными грошами, вторую треть серебряными копейками, а третью гривенниками.

Выслушав пожелания Василисы, меняла быстро отделил стопки нужной высоты и его лицо расплылось в хитрой улыбочке. Моя спутница не заставила себя долго ждать, и не пересчитывая, смела все монетки с прилавка в подставленную тряпицу. Затем вежливо поблагодарила менялу и повернулась ко мне.

А уже через пару минут мы сидели на открытой веранде корчмы в самом дальнем углу и выложив на стол десяток медных грошей, заказывали тушёное мясо, пиво, квас и гарнир.

— Рубль семьдесят, как-то негусто. Он мог дать три рубля — повторил я расчёты Парацельса и призрак яростно закивал.

— Главное нам хватит, на нормальную одежду, еду и пару нужных в хозяйстве вещей. А за места на ладье можно попытаться рассчитаться золотом и остатками серебра.

— А почему ты не обменяла у него всё?

— Нельзя светить золото. Меняла может струхнуть и вызвать стражу. Он же у нас не совсем местный, так что точно так сделает. А те, кто нам нужен, и такие монеты спокойно примет.

В это время молоденькая девчонка принесла две деревянные кружки с пенным пивом и большой, глиняный кувшин с хлебным квасом. Оценив вкусовые качества напитков, я сразу причислил всё к наивысшему разряду. И тут же вспомнил, как пил нечто подобное в прошлой жизни, из пузатых, стеклянных бокалов.

— Василиса, может, расскажешь, с чего они тут все такие непуганые ходят? — отставив ополовиненную ёмкость с квасом, я кивнул