Паники невесты дракон не понимал, а вот ехидная дамочка, которая от имени города свидетельствовала о подписании контракта, отпустила пару шпилек в адрес бесприданниц, тянущих из женихов денежки. Разозлившись Дирран выгнал завистливую болтунью и пригласил вместо нее сухонького старичка, дремлющего в приемной, но Варя в тот день наревелась до красных глаз и даже попыталась отказаться от высокой чести стать женой дракона.

Уговаривали ее долго. В конце концов нужные слова нашла мама:

– Варежка, ты принесешь ему не банальное золото, а целый мир, – сказала она с улыбкой, поправляя дочери выбившуюся из косы прядку. – Я просто знаю, что ты его любишь и будешь несчастной, если сбежишь. Деньги – это только деньги. Они не обнимут, не расскажут сказку на ночь, не бросай своего дракона только потому, что ты испугалась. Страх лишает нас многого, но его можно одолеть.

И Варя решилась. Мысли улетучились из головы, когда она выступила из сумрачных коридоров на яркий солнечный свет. Вздохи восхищения и восторга, приветственные крики и легкий-легкий шепот слева:

– Моя!

Девушка вздрогнула, повернула голову, вглядываясь сквозь невесомую вуаль в лицо будущего мужа. Да, вуаль тоже стала новинкой. В этом мире невесты шли замуж с открытыми лицами и волосами, но заботясь о сохранении тайны Арреми, Варвара настояла на фате. Легчайшую преграду на лице сложно было даже заметить, настолько тонкой и невесомой была ткань, но опытная модистка разместила ее так, что легкий ветерок, играя складками, лишь подчеркивал юную прелесть невесты.

Дирран шагнул вперед, предлагая руку, и Варя приняла ее, уложив поверх широкой мужской ладони свои дрожащие пальцы. Дракон склонился, целуя запястье, а после повел свою избранницу к алтарю, украшенному голубыми цветами и серебряными лентами.

Вместо священника у драконов стояла хрустальная чаша, бурлящая странной светящейся водой, в которой брачующиеся смешивали свою кровь. В чаше лежали родовые браслеты. Варвара с каким-то колючим восторгом смотрела, как на руке Диррана отрастает серебряный коготь. Потом дракон небрежно касается своей руки, роняет в чашу капельку крови, а затем бережно самым кончиком задевает палец Варвары. Девушка ждала укола, но все равно вздрогнула и невольно проводила взглядом алую каплю сорвавшуюся с белой кожи.

Вода в чаше вскипела и подняла браслеты наверх. Дирран с самым серьезным лицом подхватил более тонкий браслет, склонился над рукой невесты, и пока браслет занимал свое место на ее запястье, изо рта дракона вылетел тонкий раздвоенный язык и коснулся ранки, залечивая ее. Варя услышала щелчок застежки, выдохнула в среброволосую макушку и потянулась за вторым браслетом. Он шире, весомей и норовит выскользнуть из дрожащих рук. Но поверх тонких пальцев уверенно ложатся другие, более сильные, смуглые, и браслет обнял крепкое мужское запястье.

Только теперь Варвара решилась поднять глаза и всмотреться в серебряные глаза своего мужа. Он же медленно поднял невесомую сетку с ее лица, чтобы мягко коснуться губами губ. Крики и поздравления пролетели где-то над головой влюбленных, признавших свою любовь перед Небом и людьми.

Эвиор четко выполнил инструкцию Ночного короля. Когда все, пряча слезы умиления, любовались драконом и иномирянкой, он смотрел на Поле Павших. И потому вовремя заметил, то там не все ладно.

Плац тоже украсили, из него сделали танцевальную площадку, бросив поверх испорченного газона большой паркетный щит. Пентаграмму выложенную стальной проволокой убрали, кровь присыпали солью, пепел смели. Рядом установили отдельный помост для музыкантов и легкие беседки для желающих полюбоваться зрелищем. Между “гнездышками” из скамеек и деревьев в горшках спрятали фонари, которые зажгут вечером, и небольшие лотки с лакомствами и напитками. Пока здесь пусто и тихо: гости собрались у алтаря, любуются невестой, поздравляют жениха…

Фонари! Приспешник Ночного короля моргнул и вздрогнул. Он не раз видел схему магической фигуры, которую применили маги на Поле Павших. Копья и мечи складывались в сложную двенадцатилучевую звезду. Десять магов и два дракона скончались на ее вершинах. А фонарей было двадцать четыре и стояли они на одинаковом расстоянии друг от друга.

Старинные фонари на подставке. Железная палка воткнутая в деревянное основание удерживает на крюке металлическую корзинку со стеклянными окошками. Внутри должен скрываться сосуд с маслом, фитиль и тонкая ниточка запала. Только вот “палки” очень напоминают боевые посохи с лезвиями на концах. А что налито в сосуды, можно узнать, лишь заглянув внутрь. И если там кровь…Двадцать четыре фонаря, стоящие на травке, так просто уронить навстречу друг другу, складывая звезду!

Не отводя взгляд от плаца, лысый парень в дорогом, но простом камзоле быстро оглянулся и коротким свистом подозвал ближайшего официанта:

– Быстро зови Илькара! И того старика, который расшифровывал летописи!

Парнишка в белой куртке отреагировал мгновенно: не зря Ночной король распорядился отправить на свадьбу лучших. Через бесконечные пять минут из восторженной толпы гостей выбрался ас Мидар и хмуро посмотрел на молочного брата: ему непросто было исчезнуть из эпицентра событий.

Первая пара молодоженов уже уселась за специальный стол и с интересом ждала выхода второй пары. Ночной король должен был по замыслу Аллы Николаевны страховать лорда Рангарра от дурацких слов и поступков. Ранить нежную невесту не хотел никто, но мало ли что скажет изумленный жених?

Эвиор понимающе кивнул и показал жестом “две минуты”. Вскоре из толпы выбрался, пыхтя от натуги, старичок в пышном старомодном платье. Поправив бархатную шляпу, похожую на сплющенную кастрюльку, он подошел к Эвиору и недовольно пробормотал:

– Молодой человек! Разве можно так!? Меня выдернули из кресла со словами: “Топай кочерыжка, с тобой побазарить хотят”! Что за слова? Где уважение?

– Простите этого мальчика, мэтр, – Эвиор обаятельно улыбнулся, сверкнув белыми зубами. – Он не понял, что я просил вежливо пригласить вас для беседы. Скажите, у вас найдется с собой изображение звезды жертвоприношения на Поле Павших?

Магистр истории тут же собрался, поправил маленькие круглые очки и вынул из складок своей мантии футляр с бумагами.

– Кое-что есть, молодой человек, вот это копия изображения из летописи Хевара, а это она же, но из летописи Аль-Сумали.

Приспешник Ночного короля, не тушуясь, подтянул ближе еще одного помощника, развернул спиной, чтобы удобно было раскладывать свитки, и через полминуты ткнул локтем молочного брата:

– Илькар, посмотри сначала сюда, а потом туда! – и указал на плац, превращенный в танцпол.

Ночному королю потребовалось не больше минуты, чтобы соотнести схематичный рисунок с реальными предметами на лужайке. Он выдохнул сквозь зубы и повернулся к ученому:

– Мэтр, если я правильно помню, ритуал был проведен на рассвете? Это принципиально для подобных магических действий?