Я улизнула из класса перед обедом. Счастье за Нюру и за то, что подруга наконец нашла свое призвание, затопило мое сердце. Надеюсь, после такого сумасшедшего дня Нюра не откажется от идеи со школой, что от нее услышать вполне ожидаемо.

– Как у вас дела? – в холле мне встретился Ральф.

– Лучше, чем были на первом уроке, – улыбнулась я.

– Я кое-что хочу показать тебе, – мужчина вытащил помятый конверт из кармана брюк, но не спешил отдавать его мне. Рассматривал носки своих ботинок, теребил коричневый картон. – Но сначала скажи, не передумала ли ты?

– О чем ты, Ральф? О школе?

– На балу ты сказала, что готова видеть взросление Шенни вместе со мной…

– Я не откажусь от своих слов, – прервала я его и кончиками пальцев подняла голову мужчины за подбородок. Теплый взгляд скользнул по моему лицу, вызывая улыбку. – Мы ведь не хотели торопиться? Давай пока просто… все будет, как раньше.

– Поверенный прислал мне это письмо. Он говорит, что плантацию готовы выкупить и сумма даже больше, чем я рассчитывал. Я соглашусь, но только если ты меня не предашь. Не подумай, что я требую, ни в коем случае! Я всего лишь хочу знать, готова ли ты к тому, что в будущем у тебя будет муж винодел?

– Я люблю вино, – пожала я плечами. – Муж винодел не такой уж плохой вариант, не находишь?

Ральф усмехнулся, шагнул ко мне и заключил в крепкие объятия.

– Съездишь со мной на днях на виноградник? Сделка по продаже апельсиновой плантации пройдет еще нескоро – сегодня я отправлю поверенному ответ, попрошу продать заодно и дом, но почтовые повозки ходят еще дольше, чем обычные. Это не проблема, у меня есть накопления и я могу обналичить их в банке Мельсона, чтобы выкупить виноградник до того, как его успеет купить кто-то другой.

– Зимой вряд ли там растет виноград…

– Нет, разумеется не растет. Но к нему прилагается небольшой домик, он будет для нас местом, в которое мы сможем приезжать летом на несколько дней.

– Переехать я не смогу, – я отстранилась от Ральфа. – Даже когда мы поженимся… – произнеся это, я вспыхнула, как свечка. Еле совладала с голосом, чтобы он не хрипел от волнения. – Пансионат оставлять не буду, не на кого. Нюра будет жить с Элладом, она уже сказала мне об этом. Да и детям я нужна здесь, а не приходящей на время занятий.

– Дети могут жить с нами, не думала? А из пансионата сделаем школу еще больше и лучше. Наймем преподавателей, наберем учеников.

– Преподаватели слишком дорогие, Ральф, ты ведь знаешь. Мы не станем брать столько денег с родителей.

– И не нужно. Не знаю, как здесь, а в Виллерволе у богатеев принята благотворительность. Правда, они предпочитают помогать исследователям, ювелирам, модисткам и кораблестроителям. Почему мы не можем помогать детям? Школа даст нам шанс вырастить образованное общество. Как по мне, это не бесполезное вложение средств. Да, мы не будем зарабатывать, но денег с виноградника вполне хватит на хорошую жизнь. Боюсь, роскоши и золота нам не видать, но мне оно не нужно. Если это нужно тебе, то, конечно, я прислушаюсь и сделаю так, как ты велишь.

Я слушала Ральфа, открыв рот в изумлении. Он на самом деле не шутит?

– Ты… не шутишь?

– Нисколько, – усмехнулся мужчина.

– Я согласна на образованное общество, – выдохнула я счастливо. – Ты даже не представляешь, как я рада! Дети правда смогут получить хорошее образование у настоящих преподавателей?

– И даже поступить в академию, если смогут выиграть стипендию мэра.

– Ральф, ты… – я стиснула его плечи руками, сердце бешено колотилось от восторга. – Да, да и еще тысячу раз да! Покупай свой виноградник, дом, и я немедленно перееду к тебе со всеми своими воспитанниками! Мне невероятно стыдно пользоваться твоим благодушием, вешать на тебя заботу о чужих детях, но ради этих самых детей я готова поступиться своими принципами.

– Тебе не должно быть стыдно, – Ральф обхватил ладонями мое лицо. – Я никогда и ничего не хотел так сильно, как найти свою дочку. Шенни теперь со мной, и мне пора думать о новых мечтах. Сейчас я мечтаю, чтобы и другие ребятишки, помимо моей дочери, получили свой шанс на счастье, понимаешь?

Я прижалась губами к нежным губам мужчины. Порывисто обняла его за шею, боясь, что он исчезнет. Вдруг мне все это снится? Что, если я заснула за учительским столом и теперь пребываю в сладких сновидениях, а на самом деле ничего этого нет?

Но поцелуй был реальным. Поцелуи во сне не способны вызывать такую щемящую нежность в груди.

ГЛАВА 22

Занятия, продлившиеся всего четыре часа, вымотали Нюрку и Мэй так, что девушки еще долго лежали в гостиной на ковре у камина. Изредка вздыхали, лениво перекидывались парой фраз и вновь замолкали.

Шенни возилась под елкой, где уже давно устроила себе свой собственный дом – ветви надежно скрывали ее жилище от непрошенных гостей. Под них она притащила пушистое одеяло, подушки и вязаную акулу, которую ей подарила Алена.

Я не казалась себе слишком уставшей. Возможно, на меня отрезвляюще повлияло осознание, что наш с Ральфом разговор оказался не сном. Мне, наверное, предстояло поговорить с детьми про очередной переезд, но я слишком нервничала. Не дело это, таскать ребятишек по всему городу. Им нужен дом, один и навсегда.

К тому же, еще даже сам Ральф не признался Шенни в том, что он ее отец. Хотел сделать это на балу в честь Снежного праздника, но в последний момент струсил. Я не стала его убеждать тогда.

Планы на день изменились за обедом. Дети уплетали тушенный с мясом картофель, Нюрка и Мэй от обеда отказались. Эллад куда-то запропастился, а Ральфа с кухни выдернул стук дверного молотка.

Вернулся мужчина в задумчивости.

– Тебя в Дом Советов вызывают, – хмуро сказал он, глядя на меня.

– Зачем? – я слегка опешила, а по спине пробежал холодок.

– Посыльный не сообщил. Но не волнуйся, я с тобой