Рита хмыкнула, вспомнив почему-то свою старую злоязыкую соседку Эсфирь Леонидовну, и четко произнесла:

– Ирина Вячеславовна, идите в жопу!

Рита вышла из здания бизнес-центра. В холодном воздухе медленно плыла какая-то снежная труха, мягко оседая на серый асфальт. Зима в этом году что-то рано начала заявлять свои права.

В сумке запищал мобильник. Рита стянула зубами кожаную перчатку и ответила на звонок.

– Гретхен, душа моя, ты еще жива? – загремел из трубки Левка. – Сто лет тебя не видел. Какие планы на вечер?

– Что, Виктор на какой-нибудь фестиваль уехал? – со смехом спросила Рита.

Левка, за эти годы ставший известным театральным гримером, виртуозом и признанной звездой в своей области, в последнее время завязал с вольной жизнью, наполненной ни к чему не обязывающими случайными связями, и ввязался в гражданский брак с модельером Виктором Терновским. Где Левка выкопал начинающего кутюрье, приехавшего в Москву из Витебска в поисках славы, Рита не знала. Но, так или иначе, Терновскому, по ее мнению, сильно повезло завести роман с Левкой. Тот познакомил молодого, никому не известного закройщика одежды с нужными людьми, где-то направил, в чем-то помог.

А через год Терновский вместе с Левкой уже открывали собственный дом моды. Рита подозревала, что своим успехом Терновский чуть более, чем полностью, обязан Левкиным гениальным рукам, безупречному вкусу и чуткому чувству стиля. Левкин талант, выдающийся, удивительный, какой-то по-настоящему инопланетный, в эти годы уже раскрылся полностью. Он был не просто художником по гриму и стилистом, не просто «рисовал» лица и взбивал локоны, он плавными и точными движениями рук, парой четких штрихов создавал доселе невиданный образ. Под его руками «оживали» любые лица, каждый созданный им персонаж имел свой характер, свою историю. Театральные режиссеры чуть ли не дрались за право заполучить Левку в качестве художника по гриму на свой спектакль. Поговаривали, что талант Беликова способен вытянуть любую, даже саму слабую постановку.

Судя по тому, что видела Рита на показах Терновского, только театральными подмостками Левкино дарование не ограничивалось. Довольно заурядные, не особенно оригинальные модели Терновского начинали играть новыми красками, когда к подготовке показа подключался Беликов. Именно ему удавалось превратить не особенно выдающееся шоу Виктора в настоящий спектакль, неизменно срывающий аплодисменты публики.

Виктор, то ли в самом деле влюбленный в Левку без памяти, то ли отчаянно боявшийся потерять своего доброго гения, заполнял собой все его время, и Рита, признаться честно, скучала по их былым сумасшедшим вылазкам. Правда, стоило Виктору куда-нибудь ненадолго уехать из Москвы, как Левка тут же возникал на горизонте, увлекая ее в карнавал московской ночной жизни.

– Ага. Зришь в корень, как всегда. Так как ты смотришь на то, чтоб потрястись в лихорадке джунглей?

– Левка, мне вечером надо в клуб «Аллея». Я журналу «Не спать» еще на той неделе обещала сделать обзор. Составишь компанию?

– Спрашиваешь! Конечно!

В полумраке большого зала модного клуба плавал рассеянный дым. Каскады огоньков сбегали по стенам, расплываясь в белой дымке. Эстрада расположена была на возвышении, к которому вели две витые, тоже унизанные огоньками, золоченые лестницы. Оттуда хрипло мурлыкала в микрофон блондинистая певица.

Среди посетителей мелькали известные лица. На низком диване развалился, потягивая коктейль, депутат в дорогущем пиджаке. Рядом с ним блестела гладкими коленками и подрагивала прококаиненными ноздрями модель, лицо которой украшало в последние месяцы развороты гламурных журналов. Поговаривали, что девушка имела большой успех в мире высокой моды и удостоилась чести поиметь роман с какой-то голливудской звездой – не то Ди Каприо, не то Джонни Деппом. А теперь, значит, вернулась, так сказать, к истокам, под крыло влиятельного земляка. За соседним столиком отдыхала, уложив на противоположное кресло знаменитые ноги, известная балерина.

Музыка гремела, взрываясь как будто внутри головы. По стенам метались белые всполохи. Рита, сидя в круглом глубоком кресле, обтянутом дорогой кожей, потягивала через соломинку какой-то замысловатый ярко-полосатый коктейль. Она уже успела оценить интерьер клуба, переброситься парой слов с персоналом, мысленно сделать интересные заметки о музыке, публике, кухне и предлагаемой выпивке и теперь могла позволить себе просто расслабиться, «поплыть» под воздействием мягко пьянящего коктейля.

Подскочивший Левка, тоже уже «поплывший», возбужденный стучавшей ритмичной музыкой, схватив ее за запястье, потянул за собой, увлекая в отплясывавшую на танцполе разномастную разгоряченную толпу. Закружил Риту, заражая своим пенящимся весельем. Ритм подхватил ее, она принялась двигаться в такт музыке. Левка в своей обтягивающей черной футболке извивался в каком-то бешеном танце.

Вокруг приплясывали, подпрыгивали и покачивались разгоряченные тела, незнакомые лица. Левка несколько раз снова приносил Рите коктейли. Иногда это было необходимо ей – полная перезагрузка мозга, возможность хоть ненадолго отключить мысли. В такие дни, как сегодня, когда ей невольно начинало казаться, что все – зря и ничего никогда не получится.

Рита разглядела в толпе какого-то смазливого паренька со взглядом порочного ангела. Он пристально следил за ней томным взором, явно не оставляющим сомнений относительно его намерений. Рита рассеянно улыбнулась ему, и тот принялся целеустремленно пробираться к ней через толпу. Через мгновение они уже танцевали вместе. Незнакомый парень прижимался к ней, скользя по телу ловкими ладонями, и что-то нашептывал на ухо – слов в грохоте музыки Рита разобрать все равно не могла.

«Я могу уйти отсюда с ним, с этим красивым и наглым мальчишкой, – вяло размышляла она. – Я не знаю его, он не знает меня. Какая разница? Не все ли равно? Сегодня этот, завтра другой. А Марат уже не вернется. Никогда…»

Юноша с порочным взглядом принялся водить мокрыми губами по мочке ее уха. Рита невольно скривилась от отвращения, к горлу подкатила тошнота. Она несильно толкнула его ладонью в грудь, проскользнула между бившимися в танце телами и скрылась в толпе.

Левку она разыскала у бара, дернула его за руку:

– Пошли отсюда! Быстро!

– Пошли-пошли, – примирительно поднял ладони он. – Только не бей!

На улице висела сырая и стылая московская ночь. Сыпавшийся днем снег уже растаял и хлюпал под ногами размокшей грязью. Во влажном темном воздухе дрожали, расплываясь, огни вывесок и рекламных щитов.

– Такси возьмем? – спросил Левка. – Черт, я, кажется, пустой, все потратил в баре. Заплатишь?

– Сейчас!

Рита порылась в сумочке, пошарила по карманам и вдруг, откинув голову, расхохоталась.

– Ты чего? – заморгал Левка.

– Он у меня кошелек вытащил, – давясь смехом, сообщила она. – Этот порочный ангел… Я думала, он ко мне подкатывает, а он… Левка, ты вдумайся, меня обокрали… Меня! Вор у вора дубинку украл.