Я поискал, чем бы прикрыть шнур, нашел в раковине влажную тряпку и бросил поверх шнура. Мне оставалось только надеяться, что Форман не обратит на это внимания.

Я снова выглянул в окно и увидел машину, съезжающую с дороги.

«Не паникуй, — сказал я себе. — Оставайся спокойным, но не слишком. Он всегда, заходя в дом, чувствует страх женщин. Слейся с этим страхом».

Я позволил себе подпустить немного страха в общую атмосферу, но никакой нервозности, никакого отчаяния. Я нарочито медленно прошелся по кухне, собирая инструменты, и уверенно, без всякой паники, разложил по местам.

«Достаточно страха, чтобы соответствовать ситуации, но недостаточно, чтобы выделяться на фоне остальных».

Я закрыл все ящики и подошел к холодильнику, вытащил виноградный сок и поставил на стол — мой слишком уж невинный вид покажется подозрительным. Я открыл бутылку и отпил прямо из горлышка — сок был терпкий, кисловатый, и я поморщился от резкого вкуса. Я услышал, как припарковалась машина и замолчал двигатель. Я сделал еще глоток и отер рот тыльной стороной ладони. Входная дверь открылась, я понял это по звуку.

— Еще раз спасибо, что согласились, — сказал Форман, проходя в дом. — Уверен, вы правильно понимаете требования секретности. Обычно мы так не делаем, но он очень просил, чтобы вы приехали.

— Вы уверены, что с ним все в порядке?

Нет! Нет! Я узнал голос — он не принадлежал ни Кей, ни маме.

Форман вошел на кухню, дьявольски ухмыляясь:

— Привет, Джон. Я привез нам новую игрушку.

Из-за угла показалась девушка. Это была Брук.

— Джон! — воскликнула Брук, радостная и испуганная одновременно.

Вид у меня, вероятно, был жутковатый.

— Ты жив!

— Брук, — сказал я, медленно поднимаясь, — ты не должна здесь находиться.

— Незнакомым людям нельзя доверять, — заметил Форман. — Но все доверяют полицейским.

Брук нахмурилась, брови сошлись к переносице. Она не понимала, что происходит.

— Что?

«Я не смогу, — подумал я. — В присутствии Брук у меня ничего не получится».

— Брук, — повторил я, делая шаг навстречу Форману, — разворачивайся и уходи отсюда.

«Он почувствует мои эмоции и набросится».

Моя цепь загремела по полу, и Брук вытянула шею, чтобы увидеть, что там медленно волочится под столом.

— Что здесь творится? — спросила она.

— Беги! — крикнул я и прыгнул на Формана, но он был готов к нападению и ударил меня кулаком в лицо.

Я отшатнулся, и Брук взвизгнула. Она развернулась, чтобы убежать, но Форман метнулся за ней и схватил за волосы, дернув так резко, что она распростерлась на полу. Я снова бросился на него, но он вытащил пистолет и направил мне в живот.

«Назад, — велел я себе. — План все еще может сработать, если я буду пуст. Я ничего не чувствую. Я абсолютно пуст».

Брук плакала, пытаясь встать и вырваться, но замолчала, лишь только Форман приставил пистолет к ее подбородку.

— Предательство, — сказал он. — Я тебе говорил: это самое сладкое.

Брук смотрела на меня расширившимися от ужаса глазами, а Форман глубоко и блаженно вздохнул:

— И вот я снова чувствую его.

Вдруг он закрыл глаза и заскрежетал зубами. Они с Брук начали плакать чуть ли не в унисон.

Брук была подавлена, в буквальном смысле впала в ступор, а Форман все сильнее вцеплялся ей в волосы.

— Нет! Нет! Нет! — закричал Форман, потом отвел руку с пистолетом и ударил Брук в висок.

Он выпустил Брук, она споткнулась об угол стены и схватилась за нее, ища опору.

«Спокойнее, — думал я, подавляя гнев. — Если я нападу на него, это ни к чему не приведет. Жди, и чтобы никаких эмоций».

— Пожалуйста, — сказал Форман, беря себя в руки, — сядь.

Он использовал мое нейтральное состояние, чтобы прийти в себя после сильнейших эмоций, которые испытала Брук, почувствовав себя преданной и погрузившись в пучину страха. Он махнул пистолетом в сторону стола. Брук одной рукой опиралась о стену, другой терла голову. Она не шевелилась.

— Ты быстро узнаешь, что я не люблю повторять дважды.

Брук посмотрела безумными глазами на него, потом на меня. Мгновение спустя она ухватилась за спинку стула, отодвинула его и осторожно села.

— Что вы делаете? — спросила она.

— Все, что захочу, — ответил Форман, жестом приглашая к столу и меня.

Я сел напротив Брук, лицом к гостиной. Буфет и нож под напряжением оставались в поле моего зрения.

— Это короткий ответ, — сказал Форман. — Длинный звучит так: я преподаю Джону очень важный урок, касающийся обмана. Понимаешь, он хотел, чтобы я привез сюда Кей Кроули и таким образом узнал некую важную чушь о любви, как я полагаю. И он считал, что очень ловко все придумал. Он манипулировал мной, а я не люблю, когда мной манипулируют, и вам, мисс Уотсон, придется помочь в демонстрации последствий.

— Я не буду вам помогать.

Я немного удивился ее желанию бороться и едва заметно покачал головой. Чем больше она будет сопротивляться, тем сильнее ему это понравится, и выйдет, как с Радхой.

— Вообще-то, ты уже помогаешь, — возразил Форман, выдвигая один из ящиков. — Но самое приятное в такой помощи, что тебе даже пальцем не придется пошевелить. — Он достал плоскогубцы и пощелкал ими. — Всю работу сделаю я.

Брук побледнела: она поняла, в какой ситуации оказалась. Она вскочила на ноги, оттолкнула стул и с отчаянием посмотрела на меня. Я покачал головой.

«Не выходи из кухни, — твердил я про себя. — Ты должна остаться здесь».

— Сядь! — приказал Форман.

Он не выпускал из руки пистолет, и сейчас тот выглядел хорошим аргументом в пользу его слов. Но Брук покачала головой и отступила к стене.

Форман злобно, по-волчьи, улыбнулся:

— Ты можешь втолковать ей хоть одну здравую мысль, Джон?

Я не хотел. Кей, мама, кто угодно, только не Брук.

— Форман психопат, — сказал я, стараясь говорить спокойно.

Если я дам ей хоть малейшую надежду, даже просто попрошу доверять мне, Форман поймет, что у меня есть план.

— Он вчера убил женщину, и еще четыре заперты у него в подвале. Меня он держит здесь уже два дня, и я знаю достаточно, чтобы сказать: чем больше ты противишься, тем хуже.

— Нет, — всхлипнула Брук, тряхнув головой. — Она плакала. — Нет.

— Пожалуйста, сядь. Пожалуйста.

Она села, и Форман бросил мне ключи: