имущества религиозной организации, то содеянное надлежит квалифицировать по совокупности преступлений: по ст. 148 УК и статье, предусматривающей ответственность за преступление против личности либо против собственности[483].

В юридической литературе неоднозначно решается вопрос о субъекте данного состава преступления. Так, Ю. А. Красиков считает, что субъектом преступления, предусмотренного ст. 148 УК, может быть как должностное, так и частное лицо. По его мнению, должностное лицо, препятствующее совершению деятельности религиозных объединений или совершению религиозных обрядов с использованием своего служебного положения, должно отвечать и по ст. 285–286 УК в зависимости от конкретных обстоятельств совершения деяния [484].

Другие полагают, что субъект данного преступления общий. Им может быть физическое вменяемое лицо, достигшее 16 лет[485].

Последняя позиция представляется нам более убедительной. Именно потому, что субъект преступления, предусмотренного ст. 148 УК, общий, в случае совершения указанных действий (бездействия) должностным лицом с использованием своего служебного положения содеянное не охватывается только ст. 148 УК и нуждается в дополнительной квалификации по ст. 285, 286 УК при наличии остальных признаков данных составов преступлений[486]. Однако подобную практику оценки действий виновного вряд ли стоит признать правильной. Разумнее было бы, на наш взгляд, ст. 148 УК дополнить частью второй, где в качестве квалифицирующего обстоятельства указывалось бы на воспрепятствование осуществлению данного права должностным лицом с использованием своего служебного положения. Это позволило бы в рамках ст. 148 УК максимально отразить повышенную степень общественной опасности содеянного с учетом специального субъекта преступления и тем самым избежать искусственного создания множественности преступлений. Таким образом, например, сконструирован состав преступления, предусмотренный ст. 144 УК «Воспрепятствование законной профессиональной деятельности журналистов». Часть 2 данной статьи содержит квалифицирующее обстоятельство – «То же деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения».

Нельзя не обратить внимания и на то обстоятельство, что, предусмотрев административную и уголовную ответственность за воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания, законодатель в то же время не проводит четкого различия между этими способами защиты. Согласно ч. 1 ст. 193 прежнего КоАП РСФСР 1984 г. «воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповедания наказывалось в административно-правовом порядке, если такое воспрепятствование не содержало состава уголовного преступления. А между тем Уголовный кодекс РФ не дает каких-либо пояснений на сей счет. По этому поводу ничего не говорится и в новом КоАП РФ 2001 г. (ст. 5.26). Это ведет к определенным расхождениям в правоприменительной практике.

Думается, что к привлечению к уголовной ответственности за рассматриваемые правонарушения следует прибегать лишь в случаях, когда меры административного взыскания не возымели должного успеха, и человек продолжает свою противоправную деятельность, что повышает степень общественной опасности личности виновного. В связи с этим отказ законодателя от административной преюдиции представляется нам преждевременным. Можно пойти и по другому пути, предусмотрев уголовную ответственность за воспрепятствование осуществлению права на свободу совести и вероисповеданий в случаях, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан или религиозных объединений. Однако введение в Уголовный закон лишний раз оценочного понятия затруднит практику правоприменения, да и санкция в этом случае должна быть повышена. С учетом сказанного нами предлагается уточнить редакцию ст. 148 УК:

«1. Незаконное воспрепятствование деятельности религиозных объединений (религиозных групп или организаций) или совершению религиозных обрядов лицом, подвергавшимся в течение года административному взысканию за подобные деяния», —

наказывается штрафом в размере до двухсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до двух месяцев, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев.

2. То же деяние, совершенное должностным лицом с использованием своего служебного положения, —

наказывается штрафом в размере от ста до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до пяти месяцев, либо исправительными работами от одного до двух лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишением свободы на срок до трех лет».

Незаконное воспрепятствование деятельности религиозных организаций или совершению религиозных обрядов следует отличать от такой деятельности религиозных объединений, которая представляет опасность для здоровья граждан. В связи с этим нельзя обойти вниманием состав преступления, предусмотренный ст. 239 УК («Организация объединения, посягающего на личность и права граждан»). Эта статья справедливо помещена в главу 25 Особенной части УК «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности», поскольку непосредственным объектом посягательства в этих случаях является здоровье граждан[487].

Объективная сторона данного состава преступления выражается в создании религиозного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью либо побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или совершению иных противоправных действий; руководстве таким объединением; участии в деятельности таких объединений; пропаганде деяний, предусмотренных основным составом. Снова возникает вопрос: о каком насилии идет речь в ч. 1 ст. 239 УК? Ранее в работе уже обращалось внимание на то, что термин «насилие» употребляется в УК РФ бессистемно. В одних случаях уголовный закон сужает понимание этого термина только до физического насилия (например, ст. 162 УК, п. «г» ч. 2 ст. 230 УК и др.,) а в других – понимает шире: как физическое или психическое насилие (например, ст. 239 УК).

Выход из сложившейся ситуации видится в следующем: уголовный закон должен употреблять термины в строгом соответствии с их значением. В одних случаях это может быть только физическое насилие в отношении потерпевшего (п. «в» ч. 2 ст. 163 УК), в других– только психическое насилие (ч. 1 ст. 163, ст. 119 УК), а в третьих– физическое или психическое насилие над потерпевшим (ч. 1 ст. 162, и. «в» ч. 2 ст. 126 УК).

С учетом сказанного редакция основного состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 239 УК, нуждается в уточнении:

«Создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с физическим насилием над гражданами или угрозой его применения или иным причинением вреда их здоровью либо с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний, а равно руководство таким объединением».

Таким образом, угроза убийством, причинением вреда здоровью любой тяжести полностью охватывается составом ст. 239 УК и дополнительной квалификации не требует. Что касается причинения физического насилия, то вопрос о квалификации в этих случаях решается дифференцированно в зависимости от тяжести наступивших последствий. Представляется, что физическое насилие в смысле ч. 1 ст. 239 УК охватывает собой нанесение ударов, побоев, причинение легкого вреда здоровью, а также вреда здоровью средней тяжести без отягчающих обстоятельств. Если организатор, руководитель либо активный участник