«Прошу уточнить команду, прошу уточнить команду» – сигнал пульта зазвенел и дал, наконец, сигнал. «Проверка второго пароля», – начал я мысленную диктовку. Автоматика послушно принимала все команды чипа. Лучи снова засверкали, фламбойяны тучей закружились над платформой. «Открыть механический блок, открыть наружную и внутреннюю дверь шлюза!».

Засов с шуршанием поехал в сторону, дверь распахнулась настежь, едва не сбросив меня с лестницы, я влетел в шлюз и потянул вторую дверь. «Скорее, скорее сделать главное!» – надоедало внушение. Окулум завис напротив двери, будто ждал приглашения внутрь. Я вбежал в коридор, а за спиной загремела лестница.

– Ты что, горшок с ушами, столько копался? – заорал от двери мой отец. Что-то недовольно крикнула с лестницы Славка, снизу отозвался Патрик и что-то просвистел Кевиан. Я не стал прислушиваться. Потом хлопнула внутренняя дверь, и все, топая и толкаясь, ввалились за мной в пультовую. Внушение замолчало, отгороженное от меня регдондитом обшивки, а пульт зазвенел, отзываясь на сигнал чипа. Где лучевик? Я снял оружие с пояса и поставил на зарядку.

Лихорадочно дергая застежки, я вытащил из карманов резервные блоки связи и поставил их на места. Они вошли отлично, будто при штатной проверке – должно быть, рейдеры рассчитывали вернуться в станцию, и Мануэла не прикасался к резервным портам соединения. «Активизировать резерв связи!» Готово! Мои руки сияли, несмотря на грязь, о светящемся лице даже думать не хотелось.

Скорее сигнал бедствия, пока «Воин» не включил помехи! Сигнал SOS забился в мираже на все лады. Над пультом взлетел голубой мираж, помигал пару секунд и мгновенно сменился сине-черными полосами и свистом. Кевиан прошипел что-то невнятное, дергая всеми рожками одновременно, то ли от помех, то ли от моего электрического поля.

– Глушилку включили! Убирай звук! – вскочила с кресла Славка, пытаясь перекричать режущий уши звук.

– Но первый-то сигнал прошел! Прошел! – восторженно зачастил Патрик, – Ты вообще, командир! Теперь дойдет!

– Что дойдет-то? Тире с точками! – проворчал мой отец.

– Гудок, но один сигнал точно прошел? – спросила Славка, стоя у пульта. Я молча кивнул. – Ладно, не на Дубле, так на «Дмитрии Донском» сообразят, это точно!

Я не надеялся ни чью сообразительность, кроме своей собственной и следователя Калюшенко. Но даже следователь не мог прийти нам на помощь раньше, чем через три часа – по чисто техническим причинам. К тому времени, когда помощь доберется сюда с Дубля, все будет кончено. Весь вопрос, в чью пользу… Сейчас я мог рассчитывать только на себя и на тех, кто сидел в пультовой.

Яркий белый мираж грависвязи взметнулся над пультом прямо перед моим лицом поверх миража с помехами.

– У них, оказывается избирательное глушение стоит! Это от них сигнал! – проговорила Славка.

– Это же «Воин», у них полный комплект, вообще! У нас даже на Меркурии таких было только два! – подхватил Патрик.

– Тихо, ты, горшок с ушами! – рявкнул мой родитель. Я отключил звук и изображение с нашей стороны. Теперь рейдеры не могли нас ни слышать, ни видеть, а из белого миража загремел звучный голос, и глянуло на нас всем знакомое лицо.

– Ольсен, зачем дал SOS? Я же сказал, автоматический сигнал отключи! Ольсен! Роди, отвечай!

– Фред? – Славка зажала себе рот и откинулась в кресле, потрясенно глядя в мираж. Фредерик Гонта, герой войны и начальник охраны «Энергосектора», в чистом «Центурионе», сидел за пультом «Воина», и над ним не было никакого сияния. Гонта был настоящий, и он был рейдером. Ну почему я был таким наивным! Ну конечно, рисковый парень, который всего-навсего не издевался над глупым Гудком в школе, только поэтому казался мне хорошим человеком! Но именно он мог организовать и нападения на транспорты, и захват станции! Именно он взял с собой в охрану старых приятелей с криминальными наклонностями! Все сходилось, как школьная задачка в одно действие! А его двойник стал рейдером, имея характер, судьбу и память Гонты именно потому, что Гонта и сам рейдер! А я-то ему верил, больше даже, чем собственному отцу! Но как Гонта дошел до такого? Или это я дошел до полной глупости от новой должности командира энергостанции? Какой же я все-таки Гудок!

– Энергостанция Х-10! Отвечайте начальнику охранного предприятия «Бастион»! – Гонта сменил тон на официальный. Кажется, он понял, что дело пошло не по плану. – Требую освободить незаконно захваченную вами энергостанцию, принадлежащую объединению «Энерго-Вита»!

Кевиан подошел, переваливаясь на ластах, и воззрился на изображение в мираже, выставив перед собой маленький микрокомп.

– Эта запись будет свидетельством правоты следствия! Слово чикальтинана! – просвистел он торжественно. – Даже если не вернется длинношерстный Сигемон, у меня будут доказательства вины этих людей для Его Величества Санулана!

Я промолчал. Доказательств, способных убедить следователя Калюшенко, я пока не видел и не слышал. А чтобы запись стала хоть каким-то доказательством, ее надо хотя бы отправить на Дубль или на Регдонд. Гонта усмехнулся в мираже, зло ударив кулаком по ребру своего пульта.

– Эй, кто там в станции! Хватит играть в молчанку! Сдавайтесь, все равно пойдете под суд!

Все молчали, хотя звук и изображение передаваться не могли.

– Сопротивление бесполезно, – продолжал Гонта. – Ваш ненормальный командир Гудок уже кормит проглотов в лесу, а начальник строительства Борский сейчас сам будет вас упрашивать, чтобы вы сдались.

Так. Гонта не знал, кто именно сейчас его слушает в станции. О моей гибели он уже соврал, о гибели Василя Симакова не знает, но что он сделал с Борским?

Изображение сменилось, весь мираж заняло лицо Борского крупным планом – осунувшееся, обросшее черной щетиной, постаревшее за сутки на десять лет. Обугленные следы ожогов на лбу, черная корка крови на пол-лица, мутные глаза, бессмысленно глядящие перед собой.

– Да зачем они его пытали, вообще? Он же не знал ни одного пароля, мы с ним вместе пытались подобрать! – проговорил Патрик.

– Видите? Вы будете виноваты в его смерти, если попытаетесь поднять станцию! Имейте совесть! – загремел Гонта за кадром.

– Это ты мне о совести говоришь, сопля зеленая? – гаркнул отец, забыв о том, что Гонта его не слышит.

– Что делать, Гудок? – Славка повернулась ко мне сосредоточенным, злым лицом. – Он мирного заложника взял!

Все молчали, я тоже. Что-то здесь не вязалось, что-то было не так! Борский был здесь, но кто тогда был в развалинах модуля? Нина?

– Нельзя соглашаться с рейдерами и преступниками, надо подниматься! Честь зовет! – шипя от волнения, изрек Кевиан.

– Да заткнись ты, жаба небритая! – отмахнулся отец. – Вы и своих-то не выкупаете!

Верно, долонаны никогда не выполняли требований террористов или похитителей. А если рейдеры Гонты получат станцию, они будут диктовать условия уже не только мне, но и Дублю, и правительству ССП – заложниками станут не только мои союзники, но и каутильская экспедиция, и вся жизнь Виты. Достаточно взорвать хотя бы один маневровый двигатель, и с экологией Виты можно будет проститься навсегда. Даже Галактический Арбитраж пойдет на уступки, если в заложниках у рейдеров окажется целая планета. А если Гонта получит энергостанцию, он получит и «Энерго-Виту», и легальный источник дохода, а победителей не судят.