Но что не сходится с Борским? Мираж снова показал его лицо. Начальник строительства беззвучно шевелил распухшими губами – звук его голоса был отключен. А если звука в мираже нет, может, это запись? Будто в ответ на мои мысли, звук появился, но лучше бы его не было! Хрип Борского при каждом вдохе был страшнее свиста помех. Мираж показал его, прикрученного к креслу креплениями, в разорванном строительном комбинезоне с надписью «Борский», и левой руки ниже локтя у него не было.

Так все-таки это был он! Замученный задолго до моего прихода и спрятанный в модуле начальник строительства должен был исчезнуть бесследно, но я видел его! В развалинах был именно Борский! У него не было левой руки и была буква «Б» в надписи на экзоскелете! А то, чем пытается шантажировать нас Гонта, это запись! Пусть Кевиан хорошенько запишет на свой микрокомп это доказательство, и рейдеров будет судить не только Регдонд, но и Земля, и Галактический Арбитраж! Если, конечно, я подниму и доведу до Дубля станцию.

– Это запись, а Борский погиб! Не верьте рейдерам! – закричал я на всю пультовую,– Я видел, когда они жгли модуль! Борский тогда уже лежал там – мертвый и без руки, они сожгли его вместе с остатками стен!

Мираж выключился. Что теперь будет делать Гонта? Ответ пришел из миража гравилокатора – на него помехи глушилки не влияли.

Полтора десятка людей в явно поддельных мерцающих «Берсерках» побежали от «Воина» по платформе, то и дело оглядываясь по сторонам. Лица за пленками шлемов светились не хуже окулумов и фламбойянов. Новые двойники? Но почему они бегут, то и дело меняя направление? И почему они стреляют из лучевиков не по «Воину», как раньше, и не по энергостанции, а друг в друга? Фламбойяны закружились над головами двойников, окулумы спустились к ним, не пытаясь уйти от ударов лучевиков. Шеренга гладенцов помчалась на двойников, сбивая их с ног и хватая широкими пастями. Что им всем приказывает внушение?

Ответ последовал сразу. Как и в день появления двойника-Нины, волна гладенцов и мозговиков подхватила двойников и потащила к колодцу. В тот день мы, люди, не завися от внушения, могли бегать по спинам гладенцов и отбиваться, но двойники не хотели и не могли. Они мчались в общей волне, то погибая под тяжелыми тушами чудовищ, то прыгая по их спинам к бурлящей от миксинидов воде. Волна живых существ во главе со светящимися человеческими фигурами достигла берега и с плеском, брызгами и криком обрушилась в кислотный колодец. Тучи брызг повисли над водой, как пар, а под ними кипела, погибая, поддельная жизнь, сделавшая свое дело на этой планете.

Фламбойяны, разорвав хоровод, и бросились к энергостанции. Золотые тела замелькали вокруг станции, заслоняя окно и закрывая камеры локатора. Хозяева внушения, похоже, совсем ничего не понимали в космической технике. Мельтешение живых существ могло сбить с толку локатор только при работе по живой органике, например, по мне, но не могло помешать изолированному пульту поднять станцию. Но видимо, они на это и не рассчитывали, я же должен был взорвать ее немедленно вместе с собой!

Но как теперь поднимать станцию с прожженной наружной дверью? Да и если рейдеры захотят выйти и занять энергостанцию, как я рассчитывал, прочная дверь тоже не помешает. А они захотят, они же готовились захватить станцию и не знают, кто здесь! Чип немедленно вызвал ремонтного робота, он принялся возиться и шуршать в тамбуре, а я приготовился ждать.

Давай-давай, Сизиф, давай,

И камень свой скорей катай

Уже работе виден край,

Коль боги не солгут.

Но если даже боги врут,

Увидят люди и поймут -

Твое терпение и труд

Все беды перетрут.

Рейдеры не выходили из «Воина», зато гладенцы и мозговики сплошным потоком потекли из леса на платформу. Локатор энергостанции поднял над пультом сразу четыре миража и сомкнул их, показывая круговую панораму. Со стороны колодца было почти пусто, над открытым ветру берегом неспешно летали окулумы. С трех других было одно и то же: в бирюзовом небе вились бесчисленные фламбойяны, ниже кружились окулумы, а по платформе, как плот из бревен, двигался сплошной строй гладенцов. Возле ящиков и опор плот разваливался на части, гладенцы изгибались, подпрыгивали и снова мчались вперед, обтекая бурлящим потоком рейдерский «Воин» и собираясь вокруг опор энергостанции бархатистой шевелящейся массой. Временами чудовища вставали на хвосты, будто собирались подняться по опорам или превратиться в кого-нибудь, но тут же падали и устремлялись к нашей лестнице. Некоторые уже забрались на ступеньки и тянулись присосками к двери.

А как в «Воине»? Я дал команду, и чип немедленно включил локацию катера. Живой органики внутри не обнаружилось. Странно! Гонта показывал запись с Борским явно из какой-то военной пультовой, да и сажать катер на одной автоматике на поврежденную платформу даже рейдеры не стали бы.

– Там их еще много может быть, – быстро заговорил Патрик, – У них внутренний щит стоит! У «Воинов» такие щиты особые стоят, чтобы число десантников не светить, вообще! У нас на «Донском» тоже такие есть…

– Рядовой Берри, отставить! – вступила Славка. – Гудок, чего они хотят?

Мои руки засветились с новой силой.

– Захватить станцию, причем целой. Они уже пытались захватить ее в засвете.

– А животины эти откуда? Ну, вообще, не сами же они сюда приползли? – сказал Патрик. – У нас на Фобосе один майор был, он говорил: если что-то неестественно, ищи, кому это надо!

Я и без майора это понимал, но кому надо? Кто так хорошо управляет природой Виты? Даже виртуозы-биополевики с таким не справятся! И это не Чандра, потому что он уже погиб, и не кто-то из его экспедиции, потому что их работа почему-то зависит от пропавшего аппарата, да и защитой природы Виты они не занимаются, скорее, наоборот. Локатор зазвенел, привлекая наше внимание.

– Гляди, ты, горшок с ушами! Чего расселся! – хлопнул меня по плечу отец. – Вон рейдеры поперли! Да вон они, уже на полпути!

Как я их пропустил? Среди подпрыгивающих и встающих на хвосты коричневых гладенцов мелькнула согнувшаяся человеческая фигура в сером «Центурионе» без надписей. Золотого света вокруг нее не было. Чуть дальше рядом с гладенцами упала на платформу другая фигура без свечения, еще две фигуры в экзоскелетах прыгали по широким коричневым спинам. Сколько их там всего?

– Давай, сопляк, бей их, чем ты там стрелять собрался? – проворчал над ухом отец. «Ствол пробной переброски! Прицел минус семьдесят градусов! Готовность три!» Технический локатор показал плавно поворачивающийся ствол. Все было готово, но спешить было опасно. Пусть выйдут все рейдеры! Минута, две – возле «Воина» мелькнула еще одна фигура в «Центурионе» и, взмахнув рукой, скрылась между гладенцами. Четыре фигуры остановились и по следующему взмаху двинулись к станции. Кто были эти четверо, я не знал, но делающий знаки командир был определенно Гонта. Пусть подойдут ближе, еще немного… «Готовность два! Один!» Я не успел дать последнюю команду – на платформе началось что-то невообразимое.