Успокойся, Иден.

Здесь нет змей, повторяю я. А если и есть, то меня пока никто не укусил и не задушил. Пытаюсь прислушаться к самой себе.

У меня получается. Но еле-еле. Я продолжаю сражаться со своими кошмарами. А их много. Может, вода станет моей могилой. Но сперва меня укусит щитомордник, и я умру, не успев позвать на помощь. Страх не желает отступать, даже когда оказываюсь в залитой неземным бирюзовым светом пещере, под сводом из светлячков, где мы расстались с Лонаном. Великолепное, ошеломляющее, красивое место. Но сейчас меня не обманешь: я-то знаю, насколько тут опасно.

В конце концов на поверхности воды появляются тусклые желтые блики. Выход! До него еще надо добраться, но я, похоже, близка к цели. Я скоро приду, Лонан, где бы ты ни был! Я уже не слышу ни голосов, ни прочего шума, ничего, что отвлекло бы от меня внимание. Проникнуть внутрь будет или легко… или сложно. И я не рассчитываю на первый вариант.

Замираю в темноте, у кромки желтоватого света. Охранников нет. Разумеется, это отнюдь не означает, что постройка не охраняется. Вспоминаю храм с лазерной системой и жуками… Надо быть готовой ко всему. И наверняка даже больше. И зачем же заброшенный храм так оборудован? Чутье подсказывает, что сердце острова находится именно здесь. Но почему враг приложил столько усилий, чтобы не позволить нам исследовать именно храм?

Убедившись, что поблизости нет людей – и никто не лежит в засаде, готовый меня схватить, натягиваю штаны. Они стали жутко тяжелыми от влаги, но ничего теперь не поделаешь. Влезаю в стоптанные сандалии. Засовываю за пояс руководство по выживанию: оно не менее потрепано, но пока держится. Надо выбраться на сушу и больше никогда-никогда не нырять в эту воду. На обратном пути я доберусь до балкона и использую веревочную лестницу или позаимствую каноэ Лонана, которое плещется впереди, в десяти футах от меня.

У пещеры настолько низкий свод, что я могу разглядеть лишь воду и выходящие из нее каменные ступеньки. Плыву дальше, к желтому свету, но веду себя осторожно – вдруг я не заметила охрану? Но сомневаюсь, что она есть, – в воде я куда уязвимее, чем на берегу или даже на подвесном мосту, и они бы давно расслышали, как я приближаюсь.

Оказавшись вне пещеры, я получаю возможность отдышаться и оглядеться. Меня приветствует внушительный парадный вход, возвышающийся за верхней ступенькой крутой лестницы. В огромных, от пола до потолка, окнах отражается свет массивного канделябра из оленьих рогов, который висит на крупной железной цепи. Отваживаюсь потерять десять секунд на изучение обстановки, вокруг, естественно, буйствуют заросли. Феникс и Касс обходили постройку с другой стороны, и вполне вероятно, что подстрелили их именно отсюда. А если и нет, то откуда-то поблизости. Может, со свода пещеры, поросшего зеленью.

Каменная лестница расположена почти вертикально, и ширины ступенек едва хватает, чтобы поставить ногу – и то повернув ее боком. По крайней мере, подниматься высоко не придется – лестница выступает из воды максимум на пять футов. Держусь у самого края, надеясь проскочить, пока меня не увидели через стекло. Взбираюсь по ступеням, вымокшая до нитки.

Прощай, темная вода!

Стоит мне дотронуться ладонью до площадки наверху, как к горлу подкатывает комок.

Я касаюсь не камня, а чего-то живого.

Это змея.

И не одна.

Гадюки (во всяком случае, я так их называю).

Площадка заполнена извивающимися тварями.

Розовые. Оранжевые. Зеленые. Бирюзовые.

Все яркие цвета природы, которые напоминают мне о закатах и полевых цветах, о жизни и свободе. Такое ощущение, что змеи попросту высосали из мира красоту и присвоили ее себе.

А если они высосут и меня, получится ли у них оттенок Иден?..

Гадюки ползают и сворачиваются в кольца. Всякий раз, как в их зрачках отражается свет, по моему телу проходит волна ужаса. Собираю всю волю в кулак, чтобы устоять на ступеньке. От прыжка в воду меня удерживает лишь страх – если здесь, наверху, столько змей, то кто знает, что может оказаться там, в глубине.

От истерики меня спасает лишь то, что змеи совершенно не обращают на меня внимания. Вернее, не жаждут моей крови. Пока. Когда я случайно коснулась первой – розовой, как ириски из Нью-Джерси, с похожими на две желтых луны глазами, – гадюки ринулись ко мне, как мотыльки на огонь. А когда я отдернула руку, тотчас расползлись, словно я растаяла в воздухе.

Я стою совсем близко, а они проскальзывают мимо меня. Странно, но они не делают никаких попыток спуститься на ступеньки.

Вспоминаю жуков и невидимую стену, которая удерживала их в границах храма.

Может, змеи тоже… элемент защиты? И если я шагну на площадку, они моментально меня обовьют?

Во рту сухо. Не смогу заговорить, закричать, даже если захочу. Если передо мной иллюзия, то она невероятно реалистична. Но я не вижу проекторов ни на стенах, ни в зарослях. Вдобавок я успела ощутить под ладонью каждую чешуйку. И шипение… Я несколько дней не смогу выбросить его из головы.

Жуки воздействовали на нас физически. Никогда не забуду, как они ринулись к ране на ноге Хоуп. У меня кровь не течет – что хорошо во многих смыслах, – но вдруг змеи реагируют на пот? Или на страх?

Значит, надо проверить все самой.

Либо я пройду сквозь этот величественный вход, либо стану кормом для гадюк. Или же случится что-нибудь среднее, гораздо более страшное, чем я могу вообразить. Особенно если змей надрессировали не убивать жертву, а пытать.

Сглатываю комок страха: острый, колючий, оседающий где-то внутри.

Они безобидные, думаю я. Они – как карпы в пруду.

От долгого стояния мышцы сильно затекают. Я хватаюсь за каменный выступ пальцами, выгибая их так, что белеют костяшки. Стараюсь не касаться змей до тех пор, пока иного варианта попросту не останется.

Они устремляются ко мне, напоминая стаю голодных пираний, заползают друг на друга, пытаясь подобраться ближе. Значит, они учуяли мой запах. Как только я пересеку невидимый барьер, начнется мой худший кошмар.

Свободного места нет, мне приходится проявлять чудеса ловкости. А вскоре ситуация меняется. Стоит мне опустить ногу, как змеи сдвигаются в стороны, но принимают это как приглашение залезть на меня. Они ползут вверх, словно лозы по трельяжу, и черная ткань штанов оказывается полностью скрыта. Моя левая нога – лагуна, правая – тропический лес.

Гадюки отнюдь не нежны. И они продолжают подниматься выше.

Способность трезво мыслить начинает меня подводить, но я стараюсь не паниковать. Если бы змеи хотели меня укусить, я бы уже была мертва. Если бы хотели задушить, я уже валялась бы без сознания. Повторяю эти две мысли раз за разом. Когда они перестают казаться бредом сумасшедшего, я делаю шаг вперед.

Почти полпути.