Хуррам подъехал к Арджуманд и быстро проговорил:

– Меня женят, но я все равно люблю только тебя! И все равно женюсь на тебе, когда наступит благоприятный день. Отец обещал.

Она смотрела не отрываясь.

– Я буду ждать, Хуррам, буду ждать хоть вечность. А если благоприятных дней не будет, просто сделай меня своей наложницей.

Договорить не дали, послышался шум, сквозь кусты ломился зверь, а за ним всадники. Хуррам быстро добавил:

– Ты станешь моей женой. Не первой, но самой любимой и единственной. Жди.

Больше Арджуманд ничего не видела и не слышала, все остальное: добыча, охота, даже опасность – были неважны.

Она поблагодарила Джафара. Тот вздохнул:

– Я знаю, что вы любите друг друга, и не понимаю, почему падишах женит принца на персидской принцессе.

– Она принцесса и может принести пользу трону, – усмехнулась Арджуманд. И вдруг вздохнула: – Говорят, она красивая…

Джафар укорил:

– Принц сказал, что всегда будет любить только тебя. Хурраму нельзя не верить.

– Я верю, – широко улыбнулась Арджуманд. – Верю и буду ждать. Хоть всю жизнь.

– Я передам твои слова принцу?

– А ты сможешь?! Передай.

Ей было не стыдно признаваться в своей любви Джафару, Арджуманд знала, что есть три человека, которые ее поймут: Сати, Мехрун-Нисса и вот Джафар.

Фарзана что-то заподозрила, она пристала к сестре с требованием рассказать, что случилось.

– Что именно тебя интересует?

– Почему ты такая веселая и довольная?

– Почему бы мне не быть довольной? Мы набили много дичи, джарга прошла прекрасно.

– А еще?

– А еще я посоветовала Джафару бросить тебя и найти себе другую возлюбленную.

Это был хороший ход, потому что теперь все подозрения Фарзаны касались только Джафара.

– Ты пытаешься отбить у меня Джафара?! Это нечестно! Бабушка, принц о ней забыл, так она пристала к моему Джафару.

– С какой стати он твой?

Сестры препирались еще долго, причем Арджуманд действительно было весело, она не обманула Хуррама, когда обещала ждать его, сколько понадобится.

Хуррам, получив подтверждение, что Арджуманд его не забыла, тоже повеселел.

Принц был обласкан отцом сверх меры – он получил право ставить алый шатер рядом с шатром падишаха (если честно, то Хурраму очень хотелось поставить его как можно дальше, чтобы сбежать на свидание с любимой, но это было невозможно), стал правителем Хисара, как когда-то был его отец, Джехангир открыто говорил о нем как о наследнике.

Умный падишах за время путешествия в Хисар сделал все, чтобы придворные увидели достоинства принца, поняли, что это куда лучший наследник, чем был бы Хосров. А еще Джехангир многое сделал, чтобы о Хосрове и покушении забыли как можно скорей.

Падишах был немыслимо любознателен, он до всего пытался дойти собственным опытом, без конца устраивая наблюдения за кем-то или чем-то в природе, например, изучая то, как спариваются и воспитывают потомство журавли, как изменяется цвет облаков на восходе, почему в той или иной местности растут именно такие растения и водится именно такая рыба… Будь его воля, поездка в Хисар длилась бы полгода, но пришлось поторопиться в обратный путь, чтобы слоны не завязли в грязи из-за дождей.

Была еще одна причина их торопливости – предстояли две свадьбы, к которым следовало подготовиться.

Агра ждала принцесс, причем сразу двух – дочь Касим-хана Салиху Бану для падишаха и внучку персидского шаха Кандагари Махал для принца Хуррама.

Это ожидание превратило зенан в гудящий улей. Даже беспокойная подготовка к мина-базару не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось теперь. Для женщин зенана это была долгожданная возможность блеснуть новыми украшениями и одеждой, повеселиться, а еще надежда как-то изменить свою жизнь, которую, казалось, изменить вообще невозможно.

Сотни красавиц и их служанок, собранные в одном месте, не интриговать не могли, но все интриги были уже известными и даже устоявшимися, что сглаживало их остроту. Все знали, кто из наложниц и служанок наушничает Ханзаде, кто сообщает все главному евнуху, кого стоит опасаться, а с кем можно договориться и даже подкупить… Знали даже осведомителей королевы Рукии, хотя иногда казалось, что эти осведомители фальшивые, для отвода глаз, а настоящие умело скрываются.

А теперь не только появилась возможность плести новые интриги, но прежде всего появилась вероятность перемен в жизни зенана. Падишахи давно не женились, последней супругой Джехангира была мать принца Хуррама, но тогда и сам Джехангир был принцем. Свадьбы принцев не в счет, они мало что меняли в зенане. Но теперь в нем новая молодая жена, и наследный принц брал первую жену, да еще какую – внучку падишаха Персии.

Обе красавицы привезут своих придворных дам и слуг – это обязательно. Появление стольких женщин-шииток, обычаи которых в чем-то сходны, но во многом отличались от обычаев двора Великих Моголов, означало, что всех впереди ждут стычки, а также дележ пространства и власти в гареме. Так бывает, когда встречаются две реки, их вода бурлит водоворотами, течение даже сбивается, чтобы потом, примирившись и слившись, стать единым потоком. Через несколько сотен метров уже не заметно, что совсем недавно два потока спорили между собой, деля русло.

Кто-то из подопечных Ханзаде рассчитывал перейти в свиту одной из принцесс, наверняка обе постараются привлечь нынешних обитательниц гарема.

Падишах рассчитывал сначала жениться сам, тем более Кандагари Махал добираться до Агры дальше, но так случилось, что Салиха Бану опоздала, и в Агру две девушки приехали одновременно.

Когда стало ясно, что именно это и произойдет, Джехангир послал за Рукией. Королева сказалась больной и разговаривать не стала. Джодха вдруг заболела тоже. Но когда и Салима велела передать, что больна, падишах возмутился, его мать и мачехи явно не желали с ним встречаться и помогать!

Да кто они такие?! Вдовы Акбара, умершего падишаха… это еще не значит, что они могут диктовать свою волю падишаху нынешнему. Что плохого в том, что он породнится с персидским шахом? Почему раджпуток можно брать в жены, а персиянок-шииток нет? Персидский шах некогда помог их предку Хумаюну вернуть власть в Дели.

Джехангир бушевал в своих покоях, но что он мог предпринять против строптивых женщин?

Обойдусь без них! – решил падишах и поручил Ханзаде подготовить встречу Салихи Бану. Если уж все мачехи вдруг сказались больными, кто-то должен их заменить?

Ханзаде чувствовала себя на седьмом небе. Она принялась суетиться так, что Салиме пришлось «выздороветь» и вмешаться.

Салим Бегум предложила Мехрун-Ниссе пока съездить куда-нибудь, чтобы проведать родственников, но женщина решила этого не делать.