приведи свою девушку. У нас, блядь, серьезная проблема.

Глава 29

НОКС

Я стучу в дверь, оглядываясь в поисках каких-либо признаков того, что кто-то наблюдает за нами. Зейн открывает ее с растерянным выражением. Я протискиваюсь мимо него и тащу Делейни за собой. Как только мы оказываемся внутри, я захлопываю и запираю дверь, прежде чем выглянуть в окно.

— Черт, черт, черт, — ругаюсь я.

— Что с ним не так? — Спрашивает Зейн у Лейни.

Она качает головой, обхватив руками свое миниатюрное тело. Я сажусь на диван и кладу голову на руки. Этого не может быть.

Какого черта Картер привел ее туда? Я держал это дерьмо под контролем. Может быть, это было не идеально, но это было чертовски отработано. Теперь это огромная катастрофа.

То, как Кэл разговаривал с Делейни, как будто хотел использовать ее как какую-то проститутку, заставило меня видеть красное. Если бы я не думал, что на звук выстрелов его головорезы ворвутся, я бы застрелил его, когда у меня был шанс. Он может сделать со мной все, что захочет, но я скорее умру, чем позволю ему прикоснуться к ней.

— Ты не хочешь сказать мне, что не так? — Зейн внимательно наблюдает за мной.

Пока мое колено подпрыгивает, я бросаю на него взгляд, который кричит, что я в беде, и я наблюдаю, как его глаза расширяются. Стук в дверь заставляет меня приготовиться к атаке, пока я не слышу голос Красавчика с другой стороны. Я открываю ему и быстро провожу его и Саванну, только чтобы снова запереть.

— Грейсон? — Делейни удивляется вслух. — Какое, черт возьми, он имеет к этому отношение?

Мы двое полностью игнорируем ее, когда он поворачивается ко мне. — Ты сказал, что у нас проблема?

Я быстро киваю. — Я, блядь, ударил его.

— Что ты сделал? — Возражает он. — Что, черт возьми, заставило тебя думать, что это хорошая идея?

— У меня не было выбора! Он держал меня и Делейни под прицелом. Если бы кто-то не убил Пауло за дверью, мы, вероятно, оба погибли бы.

Зейн задыхается от воздуха. — Ладно, мне нужно пиво.

Грейсон кивает в сторону Делейни. — Как много она знает?

— Достаточно, чтобы задавать вопросы.

— Грей, что происходит? — Спрашивает Саванна.

Делейни кладет руку на бедро. — Это то, что я хотела бы знать. Что, черт возьми, это было за место? И почему там был мой дядя?

Я сажусь на диван, наблюдая, как Грейсон садится рядом со мной. Он очень ясно дал понять одну вещь, которую я могу уважать — мы в этом вместе.

— Своего рода подпольный бойцовский клуб, — отвечаю я. — И он был там, потому что ему принадлежит это место.

Она переводит дыхание. — И ты убиваешь там людей?

— Подожди, ты убивал людей? — Недоверие Саванны очевидно, но я не обращаю на нее особого внимания.

— Не намеренно. Бои, в которых я участвовал, были типа "убей или будь убитым". Иногда это случалось.

— Сколько?

Я резко сглатываю и отвожу взгляд. — Четверо.

Из глубины ее горла вырывается сдавленный стон, прежде чем она берет себя в руки. — В той комнате он сказал пять, "если вы включите первого". Кто был первым, Нокс?

Мои глаза находят Грейсона, и я поднимаю на него брови. Следующие слова — его и только его.

— Отец Саванны.

***

— Я иду! — Кричу я. Иисус, блядь, Христос.

Я открываю дверь с хмурым выражением лица, но как только я смотрю на зрелище передо мной, оно исчезает — вместе с моим кайфом. Грейсон Хейворт — Красавчик, как мне нравится его называть, — стоит на моем крыльце. Его одежда окрашена в темно-красный цвет, кровь покрывает почти каждый дюйм его тела. Ярость волнами исходит от его тела, когда он хватается за свои каштановые волосы.

— Что, черт возьми, с тобой случилось?

Он качает головой. — Мне нужна твоя помощь.

— Хорошо, давай просто отдохнем минутку.

— У меня нет времени расслабляться, Вон. Ты собираешься мне помочь или нет?

Я поднимаю руки в знак капитуляции. — Хорошо, хорошо. Что тебе нужно? Кроме проклятого душа.

Развернувшись, он идет к своей машине. — Ты должен помочь мне найти Крейга Монтгомери.

Монтгомери? Отец Саванны? Все становится на свои места. Крики, которые я слышал, исходили из ее дома. Полиция и скорая помощь, которые ранее заполонили улицу. Кровь покрывала практически каждый дюйм Грейсона. Ее отец бьет ее.

— Ты идешь или нет? — Нетерпеливо спрашивает он.

Я протягиваю руку назад и закрываю дверь. Это может закончиться только катастрофой.

Я сижу на пассажирском сиденье, пока Грейсон летит по дороге. Он совершенно непредсказуем, хотя я не могу сказать, что виню его. Я просто надеюсь, что он знает, что делает.

— Хорошо. Почему бы тебе просто не успокоиться, прежде чем убить нас обоих?

— Успокоиться? — Он недоверчиво лает. — Он избил ее так сильно, что разорвал ее гребаную селезенку! Он бы убил ее, если бы я его не остановил, и ты хочешь, чтобы я успокоился?

Пролетая повороты, я хватаюсь за чертову ручку на потолке. Я знаю, что чем больше я говорю, тем злее он становится. Какую бы миссию он ни выполнял, ничто не удержит его от этого. Надеюсь, он думает с ясной головой.

Когда мы подъезжаем к ржавому "Бьюику", мой взгляд падает на тень вдалеке. Нельзя отрицать, что это он. За эти годы я столько раз видел, как его пьяная задница, спотыкаясь, выходит из дома, что узнал бы этот силуэт где угодно.

— Ты был прав, он, блядь, здесь. — Грейсон выходит из машины и захлопывает за собой дверь. — Эй, мудак! Нам с тобой нужно поговорить.

Я бросаюсь к двери и следую за ним. Крейг оглядывается на Грейсона на секунду, только чтобы рассмеяться.

— Я должен был знать, что ты придешь, чтобы найти меня, — невнятно произносит он, когда мы приближаемся. — Ты никогда не знал, как уйти нахрен. Даже в детстве ты был таким раздражающим — ходил за Саванной повсюду, как потерявшийся маленький щенок.

Грейсон останавливается всего в нескольких футах позади него, но я могу сказать, что его терпение вот-вот лопнет. — Она в гребаной больнице. Ей понадобилась операция из-за тебя!

— Нет. Ей потребовалась операция, потому что она любопытная маленькая сучка, которая не знает, как не совать нос не в свое дело.

Он никогда не признается в том, что сделал неправильно. Этот человек самовлюблен до крайности. Он скорее бросит пить, чем перестанет оправдывать свои действия. Грейсон борется за безнадежное дело, но я могу оценить его усилия.

— Послушай меня, придурок. Ты будешь держаться от нее подальше. Если ты этого не сделаешь, тебе придется отвечать передо мной.

— О, — он изображает ужас. — Я дрожу в своих ботинках. — Он усмехается Грейсону в лицо, и я чувствую исходящий от него запах алкоголя. — Ты не можешь защитить ее от меня. Ты всего лишь ребенок.

— Да? — Отвечает он, расправляя плечи. — Черт возьми, испытай меня.