— Что за штука? — тут же спросила Эйни, указывая на артефакт, принесённый Чаком.

Она мудро не спрашивала, как всё прошло — рейтинг и возвращение Чака говорили сами за себя, её интересовал странный предмет.

— Сложно сказать. Я ещё не разобрался в её природе, но навскидку похоже на оружие, созданное или самой Суппи, или из игл Суппи уже постфактум, — произнёс парень.

— Ну, что дальше? — протарабанил по их спинкам Мяч.

— У нас есть кровь их мага, и он один. Скорее всего будет бежать от нас как от огня. Нужно его догнать и уничтожить, но сначала поесть и попить, — выдохнул Чак.

— Поесть и попить! — воодушевился навигатор. — Выдаю варианты ближайших закусочных.

— Чёрт… — пригорюнился Чак.

— Что такое? — тут же спросила Эйни.

— По чёрному джипу скучаю, он такой молчаливый был…

Глава 29. Закрома антимага

Машина группы Спирита летела в сторону Дрим Сити, когда Чак, отошедший от своей вылазки в Аэропорт, понял, что готов для следующей магической операции. Мысли тормошили сознание мага по разным поводам, но красной линией во всём этом клубке дум была мысль:

“Что ещё придумает для нас чёрный маг в финальной схватке? Зомби, демоны, суккубы, атакующие внезапно и завуалированно?”

Автопилот вёл аккуратно и неспеша, соблюдая все правила движения по флай-полосам, а Чак ворожил с фетишем. Штурвал утопился в переднюю панель, сейчас превратившуюся в подставку, какие используют для еды в космолётах и самолётах дальнего следования. На панели расположилась окровавленная ткань. Пальцы Чака занесли над ней добытую у Зилини иглу.

— Мяч, подержи телекинезом над платком в невесомости? — попросил кота Чак и, не тратя лишних слов, они вместе воззвали к системе. — Спирит.

Чак закрыл глаза, представляя, как бьётся сердце мага Тирипса, намагничивания кончик ежовой иглы прямо в середину главной мышцы врага. Игла дрогнула, повернувшись влево, повиснув в антигравитационной магической конструкции.

— Она что, показывает нам направление? — восхитилась Эйни.

— Да, до сердца нужного нам человека, — ответил Чак, изменяя маршрут следования и заставляя машину слететь с флай-линии.

Это было против правил движения, но, когда идёшь убивать, кое-что можно и нарушить.

Линия Т-пятого

Некромант и демонолог поднял голову от жуткого звона в ушах — сигнализация трубила тревогу. Кто-то настроился прямо на него. Не на что-то предположительно находящееся где-то рядом, а хирургически точно на него. Сердце неприятно кольнуло. Маг воззвал к Тирипсу, его глаза округлились, когда он понял, как это стало возможным. У врага была его кровь, и теперь Эски придут прямо к порогу его загородного дома. Бежать — означало лишь отсрочить неминуемую встречу, как это стало с Зилини. Дурочка думала, что её не настигнут.

“Чёртова Самалит, завела себе ручных убийц из вражеского лагеря! Тупой волк, наркоманский кот и слабая на передок лисица не знают, что, разделавшись со мной, волчица станет первой в группе и, мало того, сможет создать свою цепь Тирипса. Она начнёт убивать с помощью своего клана, получая за каждого самого слабенького Эску не меньше, чем сотню рейтинга!” — судорожно думал немолодой уже человек, пропустивший три или четыре порции эфки.

И всё ради покупки ингредиентов и обмена их на Блэк Миррор линиях — сети, связывающей всех чёрных магов ближних миров, которую когда-то создали для обмена уникальными артефактами, знаниями и просто для общения. Там он и потратил почти всё своё имущество и ценой всего выкупил это…

Т-пятый взглянул на инкубатор, где за сверхпрочным стеклом томилось самое страшное существо в известных ему обитаемых мирах — хуже термоядерных бомб, хуже орбитальных ударов, страшнее любой самой лютой пандемии. Маг подошёл к прозрачному кубу. Слизистое бесформенное создание тут же вытянулось, преломляя сквозь себя свет ламп, наблюдая за магом одним единственным зелёным глазом.

Внезапный всплеск жижи на уровне лица Т-пятого не удивил колдуна, он даже не шелохнулся, когда стекло, разделяющее его и космическое оружие, окрасилось зелёным цветом. Оно бы прожгло инкубатор, если бы это была не специальная клетка для таких созданий. Оно бы непременно сбежало, если бы ему хватило сил, но сил было брать просто неоткуда. В инкубаторе не было ничего: не было камней, песка, растений и даже воды — всё было сожрано в момент его подселения. Органика и неорганика — всё пошло в пищу, которой как раз хватило, чтобы набрать репродуктивную форму, но не более.

Пятый открыл стоящий рядом с кубом ящик, где среди многих похожих на пробирки сосудов выбрал один, тот, что окольцовывали алые символы. Мысли мага путались, но он старался рассуждать логически:

“Самалит направила за мной своих рабов… Неужели она думает, что вся сила и власть достанется ей? Неужели она думает, что пятнадцатиранговые остановят меня, правнука великого Минус первого? Она думает, что я не применю это? Что побоюсь за свою жизнь или пожалею этот мир? А может всё наоборот… Хитрая Самалит ждёт, что я воспользуюсь им, и тогда на Земле начнётся последняя жатва! Выпустить тварь в обитаемом мире — значит начать последнюю войну между системами. Войну, после которой не останется ничего. Всё пожрёт Генезис: и своих, и чужих. Но, клянусь Тирипсом, если понадобится, я освобожу его!”

Маг вставил колбу в слот, и внутри инкубатора для твари открылся путь. То, что называли Генезисом, понимало, что это не свобода, а скорее намёк на возможную свободу. Существо ещё мгновение взирало своим единственным глазом на Т-пятого, а потом, сделав выбор, плюнуло зелёной жижей в отверстие.

В пробирке зашевелилось нечто, тут же слизывая любые намёки на бактериальный микромир доступного ему нового пространства. Но маг повёл ладонью, и сосуд запаялся, запечатывая сущность внутри. В пробирке, что была не больше коммуникатора, ютилась тварь, пойманная в одном из уничтоженных Тирипсом миров. Продана магу она была очень задорого, через те же Блэк Мирроры. Это оружие заставляло всю группу Тирипс считаться с его мнением, бояться его, бояться по праву.

“Я — великий маг!” — произнёс он в своём сознании. — “И если мне уготована смерть, то я захвачу с собой весь этот мир! Но пока для тебя не пришло время”, — маг погладил свой карман с пробиркой и, подойдя к зеркалу, всмотрелся в свои глаза, которые вдруг стали чернее ночи. — Тирипс! Иди сюда, Унган Ап двести тридцать шестой! — произнёс Тэшка.

Отражение дёрнулось, улыбнувшись оскалом,