— Что касается предательства, служанка Мэй, ты неправа, — продолжил он, — Заявлять, будто служить Его Величеством будет предательством Его Высочества, значит, обвинять уже Его Высочество в государственной измене. Я не могу позволить подобного никому из вас. Я служил Его Высочеству шестнадцать лет, и я обязан хранить его репутацию и доброе имя. Поэтому я войду во дворец. И если смогу, окажу протекцию любому из вас.

Он оглядел собравшихся, задержав взгляд на служанке Жу. В семерых евнухах, оставшихся еще из старой свиты, он не сомневался: он знал их как облупленных и точно знал, что ни один не откажется от службы в королевском дворце.

Куда больше сомнений вызывали служанки, отношения которых с принцем были более «личными». Женское сердце подчас непредсказуемо.

— Я останусь, — сообщила шаманка Панчён, — Духи говорят мне, что эта история еще не закончена. Я должна быть рядом, чтобы наблюдать за её исходом.

— Только наблюдать? — уточнил на всякий случай главный слуга.

В ответ рыжеволосая грустно улыбнулась:

— Я не герой, что спасает, евнух Вон. Не король, что меняет историю, и даже не полноценный заклинатель. Путь шамана — быть проводником чужой воли, мостом между мирами людей и духов. Поэтому да. Я буду наблюдать. И только.

— Помнится, вы недавно сказали, что духи не раскрывают вам своих планов на эту ситуацию, — отметил Вон.

— Потому что её решают не духи, а люди, — ответила шаманка, — Если бы Небеса знали заранее, как поступит каждый из людей, разве был бы людям смысл вообще рождаться?..

Главный слуга не до конца понял, что она хотела сказать, но уточнять не стал. Очередность постепенно подходила к той, чьего решения он опасался больше всего. Он уже решил, что если фаворитка принца решит сделать какую-нибудь глупость, он возьмет её под арест.

Ради её же блага. Ибо для простой служанки исход вмешательства в дела заклинателей может быть лишь один.

— Я думаю... — несмело начала недавняя фаворитка.

Видно было, что решение далось ей нелегко.

— Я останусь в Тьянокнджичене. Я войду в королевский дворец.

— Лю... — подала было голос Мэй, но Лю оборвала её:

— Я все понимаю. Но я не могу оставить семью. Отец, мама, Куан, Ён. Они все здесь. И их благополучие зависит от меня. Поэтому Ликин права. Нужно выжить любой ценой.

И лишь после того, как все собравшиеся высказались и разошлись, она негромко спросила вслух, бессмысленно глядя в пустоту:

— Я ведь сделала правильный выбор? Я ведь правильно поступила, Лиминь? Ведь это так ты хотел.

Ответа не было.

— Ведь это так ты хотел...

— Что вы имеете в виду, мой принц?! Я сделала так, как вы хотели!

Фен Сюин была вне себя от ярости. Адское пламя горело в её изумрудных глазах, когда она смотрела на Веймина, — но оба они прекрасно знали, что перед небесным пламенем, что подвластно первому принцу, оно бессильно.

— Наследница Фен, — ответил Веймин, — Я, может быть, и кажусь вам простым, но я отнюдь не глуп. Ваши мотивы и ваши действия несложно просчитать. И то, что вы отправили фениксов, как я вам повелел, ничего в них не меняет.

— Уверяю вас, Ваше Высочество, — заявила Сюин, — Мои мотивы полностью чисты и состоят лишь из преданности вам!

Однако принца это заявление не убедило.

— Я прекрасно знаю, что единственный, кому вы можете быть преданной, это тот, на чьей стороне вы чувствуете силу. Я также понимаю, что сейчас этот человек — Цуйгаоцзун, которого я знал как своего отца. Совсем скоро он получит молодое тело, и женщина, которую он выберет, будет единственной и несомненной королевой этой страны.

— И вы думаете, ради власти я стану женой мужчины, который старше меня в двадцать раз? — сказала заклинательница с большим возмущением, чем испытывала на самом деле.

— Технически, в семнадцать, — педантично поправил Веймин, — А в остальном все верно. Или быть может, вы можете поклясться честью рода, что это не так?

Фен Сюин молчала. И в этом молчании заключался самый честный ответ.

Честь рода была тем, что наследница никогда не предала бы даже на словах.

— Вот видите, — хмыкнул Веймин, — Мне кажется, вы забыли, что я девять лет командовал городской стражей. Я знаю все ваши уловки.

— И что теперь? — с вызовом в голосе спросила Сюин, — Я арестована? Я пленница?

— Вообще-то я предлагаю вам стать моей женой, — ответил принц, — Поймите простую вещь, наследница Фен. Может быть, сейчас я кажусь вам слабее, чем Цуйгаоцзун. Но этот трон — мой по праву. В тот миг, когда он пошел на убийство сына, Цуйгаоцзун утратил Мандат Неба. Мой младший брат носит в себе душу простолюдина. А это значит, что лишь для меня в этом мире светит королевская звезда. Мне, и никому другому, суждено стать новым королем Шэнь. Просто подождите — и увидите это.

— Мой отец верил в то же самое, — отвернувшись, возразила наследница Фен.

— Вы имеете в виду Цзао Тенгфея?..

А вот это он сказал зря. Сюин ударила, не замахиваясь и не прицеливаясь. Сноп пылающих искр устремился прямо в грудь старшему принцу Шэнь.

Но даже с изуродованными Хладным Льдом руками Шэнь Веймин оставался вторым по силе заклинателем в стране. Вскинув ладони в простейшем защитном жесте, он попросту поглотил атаку заклинательницы Фен — умелой, но такой неопытной.

Сюин развивала наступление, зная, что стоит ей остановиться, и она проиграет. Её руки окутались пламенем, когда она обрушила на противника сокрушительный удар ребром ладони.

Удар, который прошел мимо. За мгновение до удара первый принц вдруг исчез с того места, где только что стоял. Мгновение ушло у Сюин на то, чтобы восстановить равновесие, — и это было ровно на мгновение больше, чем у неё было.

Как будто путы из невидимой энергии, повинуясь взгляду первого принца, обхватили её руки, а затем стали распространяться дальше, оплетая все тело.

В фамильной технике Духовного Взора Шэнь Веймин был самым слабым из трех принцев, — но кое-что умел и он. И теперь, оглядываясь назад, корил себя за то, что не стал использовать её в поединке, думая, что перед ним Лиминь.

— Я сказал вам, что