иначе у мужчины попросту могло отказать сердце, которое в последние дни покалывало, напоминая о своем присутствии.

Сосед по комнате и по несчастью давно дремал. Его сопение Барну не мешало, гораздо больше настораживала повисшая над городом тишина. Обычно в это время катапульты продолжали обстрел, но в последнее время Палатир перестал попусту метать ядра, потому что большая часть города была уже разрушена, бить по руинам пустая трата монет. По осажденному городу ходили слухи о собственноручно казненных королем Рокотом генералах, которые пообещали взять неприступную твердыню до первых заморозков, но понесли большие потери и завязли под Хатагаром на долгое время.

Висящая над городом тишина пугала даже больше чем грохот от упавших на здания каменных ядер. Последний раз такое было только две недели назад. Стороны сумели договориться о кратковременном перемирии в день Аммока. Сразу же на исходе дня, когда луны начинали свой ход по небу, начался такой бой, что имперские солдаты до сих пор с ужасом вспоминают его. Кровь лилась рекой, а Барн получил порез на плече, который все еще порой кровоточил.

– Я не прыгну… Я не прыгну… – сосед по комнате заворочался, повторяя фразу. Барну захотелось узнать, что он видит во сне. Самому мужчине сны уже не снились, только спасительная чернота окутывала его, когда Барн закрывал глаза. На войне привыкаешь засыпать чуть ли не мгновенно и просыпаться только от сигнала тревоги, повторяющегося каждые несколько часов. Палатир выматывал силы защитников города на скале, круглосуточно устраивая имитации начинающихся атак.

Через забитую досками бойницу сквозило. Приходилось заматываться в тонкое одеяло, надеясь, что не станет еще холодней. Город спасал только теплый западный ветер. По льду солдаты Палатира добрались бы до стен без проблем. За наступление зимы по поверьям отвечал Стольбрид. Его культ в империи был распространен больше чем культ Аммока. Повсюду можно было найти дорожные святилища, в которых люди оставляли дар. А император Тарнбальда считался потомком Стольбрида, но слухи об этом стали распространяться совсем недавно, придавая Адельту дополнительный статус, вызывающий уважение и любовь подданных.

Незаметно для себя Барн задремал. Проснулся он от того, что в комнату заглянул дежурный офицер, позвавший сонного Барна к входу в грот, где собиралась остальная смена. Людей распределяли по местам, раздавая новые указания. В эту ночь Барна отправили в самый дальний угол грота, где хранились взрывчатые смеси. Оттуда по всему подземелью распространялся неприятный запах серы.

С собой Барн взял короткий кортик и поношенный арбалет, взамен своего, который поломался при падении со стены. Расставаться с верным оружием Барну оказалось сложно. Другой арбалет был очень тяжелым и перезаряжался намного дольше, но особого выбора не было. Боеприпасы и само целое оружие в Хатагаре постепенно заканчивалось, а все доставки блокировались кораблями Палатира, занявшими основные морские подступы к городу.

Осторожно пробираясь между полок, Барн проверил застекленные фонари на стенах, при необходимости заправляя их маслом. Нос и рот мужчина закрыл тряпицей, частично спасающей от сернистого запаха. Осмотрев все углы, Барн подошел к месту, где дежурили солдаты. Встав у стены, мужчина зевнул. Ему предстояло провести в таком положении несколько часов, изредка проверяя проходы.

В такие моменты Барн представлял, как бы сложилась его жизнь, не начнись эта война. Он мог стать каменщиком в столице, а потом, отучившись в императорской школе, получить образование архитектора. До войны строительство шло по всей империи, а теперь все силы уходили на противостояние с Палатиром, вознамерившимся отобрать у Тарнбальда все западные земли, где располагались богатейшие рудники.

Шорох и всплеск привлеки внимание Барна, выведя его из задумчивости. Шум раздавался из коридоров, ведущих к гроту с водой. Когда еще морской путь был доступен, к гроту приплывали судна, груженные припасами, но теперь там должно было быть пусто, а секретный выход к морю заблокирован механическими подъемами.

Наверное, это одна из крыс упала в воду. За короткое время дежурства Барн успел увидеть несколько крупных крыс, перебегающих по коридору в поисках еды. Крысы в Хатагаре были такими же, как и измученные жители осажденного города – худые и костлявые. Самый ценный ресурс города – пшено, хранили с особой тщательностью, оберегая от мороза и крыс.

Когда шум повторился, Барн решил пройти и заглянуть в заброшенный проход. При приближении мужчина отчетливо услышал приглушенные голоса, доносящиеся из-за поворота. Выглянув из-за угла, Барн увидел три человека в накидках. Их лица были скрыты в потемках под капюшонами, а голоса незнакомы. Подземелье искажало звуки, но слова были различимы.

– Приказ отдан лично императором. Все должно быть выполнено в точности, как написано в письме. План утвержден тактиком, наше дело лишь удостовериться в том, что вы все поняли.

– Но ведь при этом погибнет большинство жителей города, не говоря о наших солдатах. Я не могу с ними так поступить.

– Хатагар не выстоит. Близятся настоящие морозы, и ты сам понимаешь, что будет дальше. У тебя два дня на то, чтобы отдать приказы и покинуть город. Нам удалось подкупить капитана одного из кораблей Палатира. Тебя беспрепятственно пропустят, только подними этот флаг. – Фигура в капюшоне протянула своему собеседнику сверток.

– Что если я пойду против самоубийственного приказа?

– Подумай о своей семье. Если ты все сделаешь, как нужно, то возвысишься, но если пойдешь против… Немилость императора уничтожит будущее твоего рода.

– Вы мне угрожаете? Я в любой момент могу подать знак, и сюда сбегутся солдаты со всего подземелья. Вас схватят, как лазутчиков и казнят.

– У нас есть полномочия и имперская печать. Если ты этого не сделаешь, то сегодня же у города появится новый командующий, который окажется сговорчивей и непринципиален. А тебя посадят в клетку, а потом объявят изменником. Нравятся перспективы?

– Но я не могу так обмануть моих людей. Каждый день мы стоим плечом к плечу, отражая все атаки Палатира. Если прорвать блокаду и подвести в город припасы, то мы продержимся и всю зиму. Я вас прошу…

– Все уже решено. Город должен быть уничтожен окончательно. Времени на обдумывание у тебя нет.

Не смея глубоко дышать, Барн с жадностью ловил каждое слово, мигом поняв, о чем идет речь. Император решил сдать Хатагар, несмотря на героическую стойкость его защитников, город был обречен на уничтожение. Гибель тысячи людей оказалась напрасна. Пылающая злость обуяла Барна, решившего разоблачить людей под капюшонами.

– Ну как, нравится подслушивать? – В спину Барна уткнулся кончик кинжала. – Пошел!

– Что это за шум? – Люди в капюшонах посмотрели в сторону прохода, откуда приближались два человека. – Ардет, кого ты там ведешь?

– Слишком ушастого и глазастого человека,