и хозяин заведения. Скорее, они отправят вас со мной, куда я пожелаю, чтобы не ссориться с моим родом.

— Наше заведение…

— Спонсируется крупной семьёй, — согласился я. — Вряд ли великокняжеской, но достаточно значимой. И даже при этом я не думаю, что семья появится, чтобы защитить этот бизнес. Я не задолжал вашему клубу денег, не устраивал погром или дебош.

Ольга задрожала, и обхватила себя руками.

— Но я не желаю вам зла, — продолжил я вкрадчиво, — Я всего лишь хочу с вами поговорить. И если беседа состоится — я щедро заплачу вам. И сделаю скидку для вашего заведения на представительские услуги.

Девушка тотчас очнулась, удивлённо подняла бровь и уже заинтересованно посмотрела на меня:

— Вот как? И какого рода услуги?

Я улыбнулся: кажется, разговор пошел в нужном русле. Вынул из кармана удостоверение, раскрыл его и протянул девушке:

— Меня зовут Павел Чехов. Я адвокат.

Ольга внимательно изучила документ, уделив особое внимание обложке.

— Вы работаете недавно, — протянула она и воровато оглянулась на Фому.

Тот продолжил стоять на месте, но сейчас уже не казался таким угрожающим.

— Здесь я представляю интересы подозреваемого Гордея Петрова. Слышали о нем?

При упоминании имени лицо девушки побледнело. А на лбу мигом выступила испарина.

— Плута? — хрипло уточнила она и сунула мне в руки удостоверение.

Значит, подзащитный не сказал про притон жандармам, раз дознаватель не приехал, чтобы допросить местную публику. Хотя, здесь могут быть варианты. Например, Иванов попросту решил забить на отработку этой версии, надумал найти свидетелей, которые видели Гордея на месте убийства. Либо семья, которая покрывает притон, попросту решила вопрос так, чтобы заведение не фигурировало в сводках. Так или иначе, это было мне только на руку. Хотя в последнем случае семья могла передать жандармам записи с камер. Но если учесть, что Гордея задержали сегодня днём — вряд ли Иванов успел бы подсуетиться.

— Простите, я не знаю его прозвища, — покачал головой я. — Осведомлен, что он принадлежит к организации "сыны". На руках у него татуировки карт и знак группировки.

— Я знаю Плута, — севшим голосом подтвердила девушка и облизала пересохшие губы.

— Так вот. Его дело досталось мне по назначению. И подозревается он в убийстве.

— Я ничего не знаю, — быстро проговорила девушка и для надежности мотнула головой.

С узла волос выпала шпилька и упала на пол. Локоны рассыпались по плечам, и Ольга закинула их за спину. А потом присела, чтобы поднять заколку. Я успел заметить крохотную татуировку черносотенного легиона у нее за ухом. Рисунок оказался вписан в небольшую бабочку, но ошибки не было.

— Я не верю, что Плут убил этого бедолагу, — продолжил я убедительно. — Поэтому и решил заехать в ваше заведение. И если вы мне откажете в разговоре — мне придётся обратиться с просьбой к "Сынам", — продолжил я. — А "Сыны" пройдут на многое, чтобы помочь своему брату. Их связывает клятва верности. Так что вместо меня, к вам приедут несколько десятков бойцов, и…

Ольга взглянула на меня с неожиданной злостью, словно полоснула ножом.

— Я поняла, — прошептала девушка и подошла к столу и подвинула к себе громоздкую пепельницу из стекла.

И я посчитал это за хороший знак. Администратор была готова к разговору.

— Вот и чудно. Я знал, что мы сможем найти общий язык. Прошу, присаживайтесь. В ногах правды нет.

— А где она есть? — неожиданно огрызнулась девица. — Но давайте уже все быстрее закончим.

Я кивнул Фоме, и слуга с важным видом отошёл от двери. Сел в кресло в углу и с интересом принялся наблюдать за происходящим в комнате.

Девушка прошла к одному из кресел и присела. Я расположился напротив:

— Прошу прощения за мое поведение. Мне стоило подойти к диалогу с другой стороны, но у меня нет времени на долгие реверансы.

— Не стоит со мной играть, барин, — девушка вынула из кармана коробочку и выбила из тесной пачки одну сигарету. — Я тут не первый день работаю. И понимаю, что вы могли и пожестче себя вести.

Она щелкнула пальцами, и между подушечками вспыхнул лепесток огня. На Фому это произвело впечатление. Он цокнул языком, чем заставил девушку усмехнуться. Она подкурила сигарету и глубоко затянулась.

— Скажите, вы хорошо знаете Гордея? Что он за человек?

— Обычный, — она дернула плечом. — Что можно сказать о тех, кто проводит тут время — в порядочном доме такому не рады. Плут мог прийти навеселе и вести себя громко. Порой бил бутылки и орал песни. Как-то даже спрыгнул с лестницы и едва не свернул себе шею. Но девчонок не обижал, как и простых работяг, которые приходят сюда попытать удачу. Никогда не пробовал даже кого-то из них развести.

— А другие делали подобное? — тут же заметил оговорку я.

Ольга скривилась и нехотя пояснила:

— Я в эти дела не лезу. Если кто решит сыграть с Плутом, то это его проблемы. Кто станет лезть с советами, когда какой-нибудь заезжий дурачок решит расстаться с деньгами.

— И часто заезжают дурачки?

— Бывает, — девушка вновь выдохнула дым, и я понял для чего тут пользовались освежителями воздуха. — Плут не беспределит и в долги народ не вгоняет. Может забрать то, что на кармане есть и только в карты. Просто так вынимать деньги он не станет.

— А что скажете про Левина? Он тоже из числа дурачков?

— Иногда ему везло. Особенно если кто-то из портовых рабочих заходил с ним в кабинет.

— И почему именно в этом случае? — насторожился я.

— Бориска — ловкач. Мне пару раз удавалось заметить, как он прятал в карман запасную карту.

— Разве за такое не выгоняют взашей? В подобных заведениях не любят жуликов.

— Начальство смотрит на это сквозь пальцы, пока за руку не поймали. Если мы каждого будем гнать, то и играть у нас станет некому.

Фома возмущенно запыхтел, чем изрядно повеселил Ольгу. Она посмотрела на него уже без страха и как мне показалось даже заинтересованно. Девушка прищурилась и продолжила:

— Борис не решался ловчить с серьезными людьми. Все же он неглупый и уж точно не настолько опрометчив.

— Итак, вчера в ваше заведение пришли два человека. Один из них, Гордей Петров, сейчас находится в Крестовском отроге. Второй,