Бабка подозрительно зыркнула на здоровяка и тот икнул, подавившись сосиской.

— А ты чего смотришь-то? Заняться больше нечем? Ась? — последнее она выкрикнула с истеричными нотками в голосе.

— Спокойно, бабуся, — Фома попытался урезонить аборигенку. — Мы тут решили дать ногам покою.

— Врет и не краснеет, — фыркнула бабка и вынула из кармана чисто выстиранной вязанной кофты натертую до блеска деревянную трубку, в которую неспешно принялась забивать табак из кожаного кисета. — Я мажоров за версту чую. И по обуви могу сказать, что твой дружок-то и кварталу не пройдет пешком. Небось привык, чтобы его, такого важного возили. Или ты его на закорках таскаешь, увалень?

— Кто увалень? — смутился парень, а потом прищурился и фыркнул. — Да ты — ведьма.

— Не точи лясы, раз не смекаешь что к чему, — с довольной усмешкой возразила бабка и протянула парню пригоршню белых круглых семечек из кармана.

Тот принял угощение и коротко поклонился.

— А не отравишь? — при этом заявил он воинственно.

— Да чем тебя взять, такого каланчу? Вымахал так, что небось и мамка не дотянется, чтобы подзатыльник отвесить.

Фома печально вздохнул и бабка сменилась с лица.

— Померла, что ли, мамка-то?

— Почитай годков пятнадцать назад, — пробасил парень и бабулька пожевала губу, прежде чем сказать.

— Тяжело тебе, одному куковать-то, паря? Девку хоть бы ладную себе нашел?

Я слушал этот странный разговор и диву давался. Фома прикрыл собой старушенцию от проходящих мимо работяг, чтобы с их сигарет не слетел горящий пепел. Она меж тем раскурила трубку и присела рядом со мной.

— А ты чегось, барин? Не хочешь разговоры разговаривать? Али не умеешь?

— Не обучен он по-нашему, — мягко пояснил помощник и отогнал от старухи невесть откуда взявшегося мотылька.

— Так научи, — беззаботно предложила незнакомка. — А то ведь так дураком и помрет.

— Он неркомант. Как помрет — так и воскреснет.

— Иди ты! — старушка враз всполошилась и зашамкала беззубым ртом. — Давненько я таких не встречала. Уважали раньше вашего брата. Ух, до чего хороший паренек с виду. Ладный.

— И вам мое с кисточкой, — ляпнул я простецкое выражение, поддавшись порыву.

— Ох, того и гляди тоже семок возьмет, ежели дам, — развеселилась старуха, но угощать меня тыквенными семенами не стала.

— Он хороший, — заступился за меня Фома.

Бабка смерила меня неожиданно ясными глазами и склонила голову к плечу.

— Вижу. И смерть с тобой сегодня рядом.

— Некромант же.

— Не об этом я, паря. Не об этом, — сказала она и хихикнула и указала узловатым пальцем в сторону игорного дома. — Смотрите какого дурачка-то поймали.

Мы повернули головы в указанном направлении. Но ничего особенного не увидели. Когда я обратил свой взор на сидящую рядом бабку, то ее на месте не оказалось. На лавке лежало лишь небольшое пестрое перо, которое подхватил сквозняк и утащил по вымощенной камнем мостовой.

— Куда она делась? — удивился я.

— Вашество, вы ж не думали, что шаманка с нами навсегда останется.

— Кто? — не понял я.

— Я ее сразу признал по рисункам и по говору.

— Разве это не острожные татуировки? — озадачился я. — Какие шаманы? Этож легенды деревенские, что на окраинах города наивным девкам.

— Эх, барин, не видели вы шаманов раньше, стало быть. Они любят побалакать и зубы посушить. Если их повеселить и не обидеть, то может и совет дать добрый. Или предупредить о неудаче какой.

— И что эта бабулька дала нам?

— Мне семечек, — невозмутимо ответил Фома. — А вам про смерть вещала.

— Я некромант.

— Она ведь пояснила, что не о том сказала.

Я пожал плечами, недоумевая, куда могла деться странная старуха. Но разумных объяснений в голову не приходило.

Наконец, отряд жандармов покинул двор игорного дома, и мы вернулись к притону. И едва сели в машину, как Фома обернулся ко мне и живо поинтересовался:

— Куда теперича, барин? Домой?

Но я снова покачал головой:

— Нам нужно найти ту девицу, которая может подтвердить алиби Гордея. Знаешь где этот адрес?

Я достал из кармана карту и протянул ее слуге. Тот взял прямоугольник, забормотал, стая про себя адрес:

— А, так это недалече от дома, где я жил, — произнес он, возвращая мне карту. — Знаю, конечно.

— Тогда поехали, — устало произнес я и откинулся на спинку сиденья.

Фома кивнул и завел двигатель, и машина тронулась с места, выезжая из двора.

— А с вами весело, барин, — произнес он, — В доках нужно было ящики целыми днями с места на место таскать. А здесь и люди новые, и событий вона сколько.

Я только кивнул и пообещал:

— Мне кажется, дальше будет ещё веселее.

Фома не ответил, но в зеркало заднего вида я заметил, что глаза слуги блеснули интересом. Кажется парень и впрямь воодушевился происходящим.

До нужного адреса мы доехали без приключений. Я даже успел задремать, измотанный событиями сегодняшнего дня. Разбудил меня Фома:

— Прибыли, вашество. Вот нужные место.

Я открыл глаза. Машина стояла перед домом с одной парадной. На двери красовалась табличка:

"Доходный дом братьев Федотовых.

Аренда квартир по телефону…."

— Выгодное это дело, — пробормотал я и вышел из машины.

— Дорого только вашество такой-то дом построить, — ответил Фома.

Я не ответил. Промышленники да и старая аристократия умела вкладывать капиталы, пуская деньги в оборот. Поднялся по ступенькам крыльца, подошёл к двери, набрал на домофоне номер нужной квартиры. Но открывать никто не собирался. Я нахмурился: это нравилось мне все меньше. Снова набрал номер квартиры и в этот момент домофон запищал, и на крыльцо вышел мужчина средних лет, который вел на поводке собачку. Он спустился по ступеням, не обратив на нас внимания. Словно мы были призраками.

Я придержал дверь и юркнул в холл. Фома последовал за мной.

Длинная комната ярко освещался лампами дневного света. Из почтовых ящиков торчали рекламные листовки. Мы прошли к лифту, я нажал на кнопку вызова, та пискнула, и створки одной из кабин открылись. Я вошёл внутрь, соображая, на каком этаже должна быть нужная нам квартира.

— Девятый, вашество, — пробасил Фома.

Я обернулся к слуге, и он пояснил:

— Дома типовые.