от места ранения Ёна. Именно по ней, как я теперь понимала, и путешествовал в столицу Жу Даль. Ба Иль Яр с ленивой улыбкой рассказал, что дилижансов в королевском «поезде» намного больше, около десяти, и все на полозьях, кроме этих двух, специально захваченных для «курортной зоны». Но их пришлось оставить на границе алуярской зимы и нашего лета, когда с дороги пропал снег, и передвигаться на местных санях стало невозможно. Поэтому спутники короля вынуждены были идти пешком. И если до встречи с нами это была легкая оздоровительная прогулка, то теперь незваные гости едва превозмогали лютый, бьющий в лицо ветер и колкий снег. Усмирять локальный ледяной апокалипсис я не собиралась, напротив, усиливала бушующую вьюгу по мере того, как мы приближались к поместью. Пусть в излишне предприимчивой и жаждущей чужого имущества голове монарха укрепится мысль — в «Чернолесье» соваться не стоит. Даже если очень хочется.

Нам с Кристиной и Лютиком метель не мешала, незаметно для окружающих обтекая со всех сторон. Лютик молчал, с трудом пробираясь через стремительно растущие сугробы. Я подхватила ребенка на руки, и он тут же схватился ручками за мамину шею, склонил голову и засопел мне на ухо.

Кристина злилась. Наши кроссовки начерпали снега и неприятно холодили кожу. Но блондинку, кажется, раздражало вовсе не призванное раз и навсегда отвадить короля ненастье, она прекрасно понимала, для чего я это делаю. Ее нервировало что-то другое.

И когда блондинка, задумавшись, машинально обернулась назад, где за стеной снега и деревьев зима хоронила восьминогого пришельца из других миров, я поняла, наконец, насколько схожи наши мысли.

Мы обе думали о своих мужьях.

Только ее любовь была жестоко уничтожена в этом мертвом лесу.

А моя вот-вот погибнет.

Как ни старалась, я не смогла вызвать в себе ни капельку сочувствия к убитому свёкру. Было жалко Кристину. Но не старого Люта, едва не прикончившего меня и погубившего родного сына. Туда ему и дорога, безумцу, и пусть король поутру забирает его голову и приколотит ее над камином, или где там еще вешают свои трофеи короли.

А Кристина однажды поймет, что лучше вот так, чем быть растерзанной самой. У нас обеих не будет мужей, зато есть Лютик, чудесный ребенок, наша надежда и отрада.

Этого достаточно.

Нет. Не достаточно. Я проглотила ком, передавивший горло, а вот слезы убрать уже не могла. Руки были заняты, обнимая притихшего сына. Глаза жгло от соленой жидкости. Я на миг запустила в свое защищенное пространство колючий ветер и снежные ляпушки, подставляя им разгоряченное лицо. Стало чуточку полегче.

— А если его прибить? Вот прямо сейчас? — спросила вдруг Кристина.

— Кого?

— Короля.

Я чуть не споткнулась.

— Зачем?

— Он хочет отобрать поместье! — выплюнула Кристина.

— Так ведь уже не хочет.

— Всё равно. Он, видите ли, решил сам избавить нас от чудовища! Кто его просил? Зачем он вообще явился? Понятно, зачем, но почему так не вовремя? Видите ли, его люди услышали шум сражения! И что, надо всей толпой нестись в лес и сразу, не разобравшись, стрелять? Еще и машина моя ему приглянулась! Мерзавец.

После того, как Ёна укутали одеялами, чтобы согреть и скрыть наготу, а затем погрузили в сани-дилижанс, король вдруг заинтересовался Кристининым автомобилем, так и стоявшим чуть поодаль между деревьями. На кучу моего «приданого», чудом уцелевшего после схватки двух Лютов, он внимания не обратил, посчитав, видимо, лесной свалкой. А вот в машине быстро угадал средство передвижения. Наверно, наличие колес подсказало.

— Какая любопытная форма, — поцокал король языком. — Сколько требуется лошадей, чтобы сдвинуть это с места?

— Сто десять! — мстительно заявила Кристина.

Я чуть не расхохоталась, а Ба Иль Яр поспешно отошел от настолько неподъёмной, хоть и красивой иномирной телеги.

— Кристина, — произнесла я, не зная как донести до нее разумную для меня, но неизвестно как воспринимаемую ею мысль. — Лют и вправду был настоящим чудовищем. Да, он твой муж. Но ты же видела, он спятил. Я тебе про это рассказывала еще на Земле. А тут он напал на Ёна. Твоего сына, между прочим. И теперь Ён умирает.

— Я понимаю, — проговорила Кристина, опустив голову. — И мое сердце разрывается на части. Я же их только встретила! Обоих! Спустя столько лет! И… — ее голос оборвался всхлипом.

— Короля всё равно нельзя убивать, — сказала я. — Нас тут же прикончат его слуги. И охотник с пистолетом. Думаешь, мы выстоим против них? А у нас ребенок. Надо думать о нем, в первую очередь.

Она не ответила. Так мы и дошли до поместья, в полном молчании.

А там начались новые проблемы, напомнившие этот разговор о короле и заставившие пожалеть о милосердии в отношении него.

За волнениями, пережитыми опасностями и беспокойством о Ёне я упустила одну маленькую, но такую немаловажную деталь.

Несмотря на поздний час, поместье не спало. Словно взбудораженный улей, оно гудело тревожными голосами и шевелилось снующими туда-сюда людьми. Когда процессия добралась до особняка с какой-то другой стороны, где я никогда не была, навстречу прибывшим высыпали удивленные и встревоженные обитатели поместья. Я пробежала взглядом по их лицам, пытаясь найти хоть одно знакомое. Лучше бы среди них оказался Жу Даль, он бы мигом разобрался, что делать дальше и как принять короля. Но помощника анасара не было. Как и Ма.

Я вообще не знала никого из них. Не то, чтобы я запомнила всех поименно или видела каждого, кто жил и работал в особняке. Но всё же несколько лиц успели примелькаться.

— Просим прощения, путники, — выступил вперед один слуга. — Хозяин отсутствует дома. Чем мы можем помочь?

— Хозяин с нами, — сказала я. — Он ранен, и ему нужна помощь. Позовите лекаря Ра Мона.

Слуга растерянно оглянулся на остальных.

Из дилижанса выбрался король. При виде него все присутствующие склонились в поклоне, по короне признав в госте правителя станы.

— А почему это слуги поместья «Чернолесье» так странно относятся к хозяйке? — поинтересовался король. — Словно к незнакомому человеку, а не жене вашего анасара.

Холодок пробежал по моей спине. Я вдруг вспомнила, что упустила из виду. И почему не узнаю никого из слуг.

Как и они меня.

— Это не наша хозяйка. Мы ее не знаем, Ваше Величество, — поклонился возглавивший комитет по встрече слуга, пока я спускала с рук на землю ребенка.

— Беги! — шепнула я Лютику. — Прячься!

Понятливый малыш мигом растворился в толпе.

Король перевел на меня тяжелый, ничего хорошего не предвещающий взгляд.

— Взять ее! — коротко приказал он,

Не успела я опомниться, как ощутила себя в железных тисках