Зажмуриваюсь. Надо уходить. Провоцирует, зараза! Провокация проходит! Действует на меня! Да еще как. Но вдруг… Вдруг не получится! Я понимаю, что проблема у меня временная — врач ещё в Германии все объяснил. Но десятки тренировок в душе говорили о том, что возбуждение держится недолго и в какой-то момент пропадает! Я дико боялся облажаться перед Вероникой!

Поставив тарелки, собрался было идти на кухню снова, но не удержался и бросил ещё один взгляд на нее. Какая же красавица! Волосы длинные сейчас свисают до самого пола! Ножки… стройные, ступни маленькие… А сквозь капрон видны ноготки, покрашенные в яркий красный цвет. А-а! Это невыносимо! Рот моментально наполняется слюной, как у голодного, и я с трудом сглатываю, не имея сил оторвать от Вероники взгляд!

…Но вдруг не получится? А я ведь так себя накрутил, что, кажется, действительно, не смогу! Даже начать…

Разворачиваюсь и ухожу, слыша её разочарованный вздох. И мне тошно от этого.

Мы ужинаем перед телевизором, убираемся, пару часов вместе за кухонным столом занимаемся — я готовлюсь к поступлению она читает свои конспекты, целуемся иногда, поглаживаем друг друга, дотягиваясь то рукой, то ногой…

…Вот она задумалась, глядя в ноутбук, кончик ручки несколько раз коснулся нижней губы. А потом сунула его в рот и прижала зубами… Провоцирует? Или на самом деле, размышляет над чем-то? А я снова реагирую на эту закушенную губу — до боли напрягаюсь, чувствуя, как член каменеет в штанах. Но это быстро проходит… И я снова не знаю, стоит ли начинать…

… — Захар, можно я хотя бы обниму тебя? Я не хочу спать одна под своим одеялом! — капризничает Вероника.

Я тоже хочу вместе с ней под одним! И хочу обнимать её. Стащить её шелковое кружевное платьице, и голую к себе прижать… Но что если…

— Вероника, мы же договорились! — неделя, которую я просил мне дать, подходит к концу, а я всё не могу решиться. — Давай спать — завтра вставать рано!

И она снова вздыхает. И мне физически больно её снова обламывать! Но во мне сейчас столько комплексов, сколько не было никогда в жизни! Она долго крутится под своим одеялом. Потом затихает. А у меня не получается заснуть.

— Вероника! — шепотом зову её спустя полчаса.

В ответ тишина. И в мою голову приходит спасительная мысль — а что если просто поласкать её? Ведь совсем не обязательно же доводить дело до секса! Я ведь вполне в состоянии доставить удовольствие ей — несколько способов сразу приходят на ум. И не обязательно при этом рисковать опозориться! Мысль кажется мне очень правильной — почему только я раньше не додумался!

Осторожно, чтобы не разбудить, стаскиваю с нее одеяло. Сбрасываю на пол рядом с диваном. Убираю со щеки прилипшую прядь волос. Хмурится во сне, отворачивает лицо к стене. Нет, милая, сейчас я не буду целовать твои губы! И пусть в свете лампочки из коридора (Вероника не любит спать в темноте) они, губы твои, кажутся мне желаннее всего на свете! Я не хочу разбудить сейчас…

Тонкая шелковая ткань кружевной ночной рубашки задралась на бедре и край ее находится на самой границе — на миллиметр подними и откроется вид на гладенький лобок! Она же спит, правда? А значит, в случае чего, мой позор будет только моим… Веду подрагивающими пальцами вверх по бедру, задираю ночную рубашку выше. Оглушаю себя сам своим же громким дыханием — какая она здесь удивительно невинная, и как, при этом возбуждает такой вот уязвимый вид! Член наливается кровью и пульсирует — это одновременно и больно, и приятно. Главное, чтобы не исчезло такое ощущение, главное, чтобы подержалось хоть немного еще! Впрочем, решил же, что это все только для нее будет…

Большим пальцем массирую сомкнутые губки. И руки трясутся от накатившего возбуждения. Раздвигаю складочки, рассматриваю розовую нежную плоть. Спит… Она спит…

Устраиваюсь между ее ног и припадаю губами к набухшим лепесткам. Она очень быстро становится влажной — пальцы, прикасающиеся ко входу ощущают это. И я уже не думаю о собственном возбуждении, о том, чтобы оно держалось физически как можно дольше. Я думаю о том, что она сладкая, что мне приятно ласкать ее, дышать ее запахом. Я думаю о том, что ее бедра не двигаются (она ведь спит!), но мелко-мелко дрожат под моими руками!

Первые сомнения возникают, когда вхожу внутрь ее тела пальцем. Вероника тихо стонет. Поднимаю голову и смотрю в её лицо. Глаза закрыты и хочется верить, что это она во сне. Втягиваю в рот по очереди губки, кружу языком по клитору. Добавляю второй палец. Она подается навстречу бедрами и падает обратно на кровать. Ускоряюсь, едва сдерживая себя — инстинкты прямо-таки требуют подтянуться и войти членом в такую гостеприимную, жаркую, влажную плоть. Но вдруг всё-таки не смогу?

— Пожалуйста, давай… — вдруг шепчет она.

И я, конечно, понимаю, что она имеет в виду. Но делаю вид, что не слышу и продолжаю ласкать, сосредотачиваясь на её самых чувствительных точках.

— Захар… Прошу тебя…

Руки цепляются за плечи и тянут… тянут вверх. Ну, что же ты, милая! Зачем? Я же чувствую, что ты уже почти… Не мучай меня. Я ведь и сам хочу тебя безумно! Но боюсь…

— А-а-ах! — громко стонет и её оргазм начинается прямо под моими губами! Я его чувствую… И это так красиво, так чувственно… В мозгу словно вспышка сверхновой — мысль: "Только войду в неё один раз и всё! Я же сейчас физически могу это сделать!" И, ослепленный этой мыслью, я против воли подчиняюсь ей — размещаюсь между ног своей девочки, упираюсь головкой в её промежность… в горячую влажную плоть… И резким толчком вхожу на всю длину, ощущая сжатия её плоти вокруг члена!

Её ногти судорожно впиваются в спину, но эта боль не отрезвляет, наоборот, заводит ещё больше! Мы стонем в унисон и тянемся друг к другу губами… Глупое намерение войти разочек, чтобы продлить ее удовольствие, и тут же выйти, чтобы не опозориться, испаряется… И я толкаюсь снова, рукой освобождая из шелкового плена маленькие упругие грудки.

Что там мне казалось? Что член упадет после пары движений? Этого не происходит! Наверное, моему телу нужна была все-таки не рука в душе, а что-то другое… Абсолютно другое! Ничего он не падает! Более того, мне кажется, я твердею еще больше! Потому что там, у нее внутри… там горячо и тесно… Потому что маленькие грудки вздрагивают от каждого толчка! Потому что глаза ее расфокусированы, а зубы закусывают зацелованную мною припухшую губку!

И это так упоительно, это настолько потрясающе, как не было и в самый мой первый раз! Мне хочется кричать от переполняющего восторга! От подступающего оглушительного оргазма мне хочется рычать и вбиваться в нее изо всех сил. Но наверняка, что значит заниматься любовью с любимой женщиной, я осознаю, когда она шепчет:

— Давай! Не сдерживайся…

Она понимает меня даже лучше, чем я сам! Как тут сдерживаться-то? Бешено толкаюсь в нее, слыша влажные пошлые шлепки наших тел друг о друга! И, кажется, рычу от удовольствия! Такое чувство, что сначала взрыв происходит в мозгу и только потом гораздо ниже…