Жан-Клод поставил меня на пол.

- Ma petite, ma petite, случилось что-то не то?

- Я, - ответила я. - Со мной все не то.

Я произнесла это спокойно, без крика, не отрывая лица отхалата Жан-Клода. Он слегка отстранил меня, чтобы посмотреть в глаза.

- Ma petite, я почувствовал твое состояние, но не понял, чтоего вызвало.

- У Грэхема - привыкание к ardeur’у.

- И когда это случилось? - спросил он, из осторожностискроив нейтральное выражение лица. Наверное, старался не расстроить меня.

- Не знаю.

Он изучающе посмотрел на меня, и не сумев скрыть за маскойспокойствия тревогу.

- Когда ты кормилась от Грэхема по полной программе?

- Никогда. Клянусь, я к нему вообще не притрагивалась. Поменьшей мере, старалась по возможности этого избегать.

Слова вырывались быстро, одно за другим, пока я сама незаметила, что трещу, так истеричка. Но остановиться уже не могла.

Жан-Клод приложил палец к моим губам, останавливая потокжалоб.

- Но если ты его не трогала, ma petite, то как он могпристраститься к ardeur’у?

Я хотела ответить, но палец Жан-Клода на губах этомупомешал.

- То, что Грэхем тебя хочет, еще не значит, что у негоразвилось привыкание, ma petite. Ты недооцениваешь собственнуюпривлекательность.

Я покачала головой и слегка отодвинулась, чтобы произнести:

- Он пристрастился, черт побери. Я пока могу отличить похотьот привыкания. Если не веришь мне, спроси у Клея, - с этими словами я отошла отнего. Прикосновение к Жан-Клоду больше не казалось мне успокаивающим.

- Я тебе верю, ma petite, - нахмурился он.

- Тогда поверь мне на слово. Грэхем пристрастился кardeur’у, и я понятия не имею, когда это случилось. Ты понимаешь? Я ведь егоизбегала. Делала все возможное, чтобы, даже при том, что он состоял в моейохране, держать его подальше от ardeur’а. А сегодня я попыталась избавить егоот обязанности быть моим телохранителем.

- И что он сказал на это?

- Он был в панике. Едва не зарыдал. Я никогда его в такомсостоянии не видела. Успокоился только тогда, когда я пообещала не искать емузамену.

- На ardeur так быстро не подсаживаются, ma petite.Нескольких прикосновений, как с Грэхемом, недостаточно.

- Я видела, то что видела! - рявкнула я, принимаясьрасхаживать по помещению.

- Ma petite, я думаю, тебе нужен крест.

- Что? - замерла от удивления я.

Жан-Клод подошел к двери и, открыв ее, произнес:

- Тебя не затруднило бы взять один из запасных крестов сприкроватного столика?

Я поймала свое отражение в зеркале. Красная блузка,казалось, пылала на фоне бледной кожи и темных волос. Ярко-алый цвет заставлялустыдиться, навевая мысли о блудницах и неприличных письмах. Последняя мысльзаставила меня резко остановиться, как будто истерика с размаху налетела накамень преткновения. На секунду ко мне вернулась способность здраво мыслить.

Блудницы и неприличные письма… это родилось не в моем мозгу.Твою мать. На меня снова воздействовали.

Мой пистолет и кобура все еще лежали возле раковины; я неуспела их надеть до прихода Жан-Клода. Прикоснувшись к рукояти пистолета, явздрогнула. Я вернулась, я снова была самой собой. Пистолет, конечно, немагический талисман… но иногда все что нужно, чтобы выбросить посторонних изсвоей головы, это напомнить себе, кто ты есть - на самом деле, а не кем онитебя считают, или кем, как они предполагают, ты себя считаешь. Просто напомнитьсебе, кто ты есть на самом деле. Пистолет в моей руке прекрасно отражал моюсущность.

- Ma petite, мне кажется, тебе лучше не брать пистолет, покане наденешь крест.

- На меня воздействуют, верно? - сказала я, кивнув.

- Полагаю, что так.

- Но сейчас день, еще совсем рано. Если вампиры, которые нанас воздействуют, находятся в нашем городе, то как они способны это делать?

- Они - Арлекин, ma petite; теперь-то ты понимаешь, с чем мыимеем дело?

Я снова кивнула, вцепившись в пистолет так же крепко, какчуть раньше - в Жан-Клода.

- Ma petite, может, все-таки положишь пистолет?

- Пистолет помогает, Жан-Клод. Он напоминает мне, чтоподобные истерики не в моем духе.

- Ты шутишь надо мной, ma petite.

Я бросила на него взгляд. Его лицо было все также прекраснои безмятежно, но плечи были заметно напряжены, то же напряжение чувствовалось иво всем теле. За его спиной в дверном проеме стоял Клей, даже не пытаясь скрытьсвое беспокойство.

- Я принес крест, - сказал он.

- Давай сюда, - снова кивнула я.

Клей бросил вопросительный взгляд на Жан-Клода, тот кивнул.Клей, вытянув вперед руку с крестом, осторожно ко мне приблизился.

- Жан-Клод, может, тебе лучше сделать шаг назад и выйти? -предложил он.

- Я не могу оставить тебя наедине с ней.

- А крест на тебя не отреагирует?

- Нет, ведь в мои намерения не входит причинить ей вред.

Я нетерпеливо протянула руку к Клею:

- Просто дай сюда этот крест.

- Держи за цепочку, - посоветовал Жан-Клод.

- Здравая мысль, - произнесла я. - Еще один крестообразныйшрам от ожога мне совершенно ни к чему.

Клей повернул кулак книзу, затем слегка разжал его, чтобывыскользнул крест на золотой цепочке. Если бы хулиганивший вампир был в одномпомещении с нами, крест бы засветился. Черт, да он мог бы засветиться даже вруке Клея. Но он просто висел, мерцая лишь свойственным золоту блеском. В чеммы ошиблись? Может, ошиблась я?

- Не прикасайся к кресту, ma petite. Осторожность неповредит.

Если бы Жан-Клод не повторил это, я наверняка ухватилась быза крест, но в последнюю секунду успела отдернуть руку и взялась за цепочку.Клей отпустил его, и крест, покачиваясь, повис в моей руке, не подаваяпризнаков жизни. На мгновение я решила, что мы все же ошиблись. А затем крествдруг озарился бриллиантово-желтым сиянием, таким ярким, что мне пришлосьотвести глаза. Промелькнула мысль, что Жан-Клоду это может не понравиться ещебольше, но золотистый свет, заливавший ванную комнату, не позволял егоразглядеть.

- Жан-Клод! - позвала я.

- Он в спальне, не беспокойся за него, - произнес мужскойголос, принадлежность которого я не смогла сразу определить.

- Клей, Клодия! - тут же завопила я еще громче. Мне хотелосьуслышать чей-нибудь знакомый голос из-за световой завесы.